Всемирная история. Викинги. История Завоеваний

«Адильс конунг враждовал с конунгом по имени Али Уппландский. Он был из Норвегии. Между ними произошла битва на льду озера Венир. Али конунг погиб в этой битве, и Адильс одержал победу. В саге о Скьёльдунгах подробно рассказывается об этой битве…»

«Сага о Скьёльдунгах», как и «Сага об Инглингах», ошибочно называет Али Opplandorum (rex) in Norvegia. Адильс любил хороших лошадей, но в остальном и скальд, и саговая традиция обошлись с ним сурово: перед нами возникает образ какого-то нелепого и незадачливого смутьяна. И даже ездить верхом он не очень умел – в висе[18] говорится, он упал с серого коня на озере Венир, «когда скакал по льду», а по Снорри[19], он свалился с коня на капище и разбил голову о камень. Это случилось в Уппсале, и погребен Адильс там.

В «Саге об Инглингах» называются имена трех шведских конунгов рассматриваемого нами периода, похороненных в Уппсале: Аун, Эгиль и Адильс. Едва ли можно счесть простым совпадением, что в Старой Уппсале имеются три больших кургана, тянущихся цепочкой с северо-востока на юго-запад: их называют курганами Одина, Тора и Фрейра. В них велись раскопки, и там обнаружились обугленные человеческие останки. Умершие были людьми богатыми и знатными, очевидно конунгами, и почти наверняка кем-то из троих, перечисленных Снорри. Имея в виду еще и курган Оттара в двадцати милях к северу, в Венделе, мы можем составить достаточно полный перечень властителей, правивших в Швеции на протяжении VI века. Эти величественные памятники, воздвигнутые в Старой Уппсале, – немые свидетели могущества воинственной шведской династии, последовательно распространявшей свою власть на соседние земли – материковый Гаутланд и ближайший остров Готланд. В Венделе и Вальсъерде с VI по IX век знатных вождей хоронили в ладьях, тридцати и более футов в длину, с лошадьми и упряжью, собаками (а в одном случае даже с охотничьим соколом), прекрасным оружием, котлами и запасами пищи. В других погребениях в тех же местах примерно того же периода находят стеклянные кубки, украшения с полудрагоценными камнями и эмалью, мечи и замечательные шлемы, сделанные по римскому образцу. Это мир «Беовульфа»; захоронения и поэма, дополняя друг друга, раскрывают облик эпохи.

Если в дополнение ко всему сказанному вспомнить эпизод «Беовульфа», где говорится о нападении геатов на Фризию около 521 года, свидетельства древнеанглийской поэмы, норвежских и континентальных источников и археологические данные вроде бы укладываются в некую цельную картину. Не всех, однако, убеждают эти построения. Многим датским и шведским исследователям отождествление геатов и гаутов представляется не вполне правомерным, а самые яростные критики категорически не согласны с утверждением сторонников «гаутской» гипотезы, что к 600 году гаутское королевство распалось.

В сильно упрощенном виде их позиция сводится к следующему. В основе «Беовульфа» лежат легенда и народная традиция; поэтому, если содержащиеся в ней сведения противоречат нашим представлениям об исторических и географических реалиях Швеции VI века, сложившимся в результате анализа иных источников, свидетельства поэмы следует просто отбросить. Для начала – кто такие геаты? Чисто по названию их можно отождествить с гаутами, но с тем же успехом филологи готовы соотнести их и с ютами, которых в древнеанглийских и западнонорвежских источниках именуют Iuti, Iut, Eote, Yte и Jotar, Jutar. Этот последний вариант особенно нравится нефилологам. Кроме того, есть вероятность, что древнеанглийский поэт смешал в одно целое два народа, ютов и гаутов, названия которых не слишком сильно отличаются (g в шведских Gøtar, Götar произносилось как современное y[j]) и о месте жительства которых, как считается, он мало что знал. Хотя это только предположение.