Всемирная литература: Нобелевские лауреаты 1931-1956

– Впрочем, довольно хороший ученик, – поспешно заверил аббат, выказывая свою беспристрастность. – Господин Кийяр сказал нам: «Это взрослый мальчик, который всегда казался серьезным; здорово же он всех обманул! Его мать тоже держится вполне достойно».

Обложка одного из французских изданий «Семьи Тибо». 50-е годы

– Ах, мать… – перебил г-н Тибо. – Совершенно невозможные люди, несмотря на весь их достойный вид.

– К тому же хорошо известно, – ввернул аббат, – что кроется за суровостью протестантов!

– Во всяком случае, отец у него вертопрах… В Мезоне никто их не принимает; с ними едва здороваются. Да, нечего сказать, умеет твой братец выбирать знакомых!

– Так вот, – продолжал аббат, – мы вернулись из лицея, вооруженные всеми необходимыми сведениями. И уже собирались произвести расследование по всем правилам, как вдруг вчера, в субботу, в начале утренних занятий наш друг Жако ворвался к нам в кабинет. Ворвался, в полном смысле этого слова.

Бледный, зубы стиснуты. И прямо с порога, даже не поздоровавшись, стал кричать: «У меня украли книги, записи!..» Мы обратили его внимание на крайнюю непристойность его поведения. Но он не желал ничего слушать. Глаза его, всегда светлые, потемнели от гнева: «Это вы украли мою тетрадь, – кричал он, – это вы!» Он даже сказал нам, – добавил аббат с глуповатой улыбкой: «Если вы посмеете ее прочесть, я покончу с собой!». Мы попытались действовать на него лаской. Он не дал нам говорить: «Где моя тетрадь? Верните мне ее! Я тут все у вас переломаю, если мне ее не вернут!». И прежде чем мы успели ему помешать, он схватил с нашего письменного стола хрустальное пресс-папье, – вы помните его, Антуан? – сувенир, который наши бывшие воспитанники привезли нам из Пюи-деДом, – и с размаху швырнул в мраморный камин. Это пустяк, – поспешил добавить аббат в ответ на сконфуженный жест г-на Тибо, – мы вспомнили об этой мелочи лишь для того, чтобы показать вам, до какой степени возбуждения дошел наш дорогой мальчик. Потом он стал кататься по полу, с ним начался настоящий нервный припадок. Нам удалось схватить его, втолкнуть в маленькую классную комнату, смежную с нашим кабинетом, и запереть на ключ.

– Ах, – произнес г-н Тибо, вздевая вверх кулаки, – бывают дни, когда он точно одержимый! Спросите у Антуана – разве не приходил он на наших глазах – из-за сущей безделицы – в такое неистовство, что мы, конечно, сдавались; весь посинеет, на шее вздуются вены, – кажется, еще миг, и задушит кого-нибудь от ярости!