Всемирный следопыт, 1925 № 07

Самая лучшая по климатическим условиям часть Французской Гвианы, безусловно, Острова Спасения. Здесь нет болот, а следовательно и москитов — разносителей болотной лихорадки; ветер, постоянно проносящийся над островами, очищает воздух. Но, с другой стороны, благодаря недостаточности питания, здесь сильно развита цынга, а в воде находили не раз брюшно-тифозные бактерии. А самое худшее это то, что нет никакой надежды сбежать с этих скалистых островов. Сильные волны очень затрудняют причаливание и отчаливание; к тому же, благодаря обычаю выбрасывать тела умерших каторжан прямо в море, у берегов островов вечно плавает огромное количество акул. Акулы — добровольные и очень бдительные помощники надзирателей. Их польза в этом смысле так очевидна, что признается даже тюремными властями, поэтому акулам всячески покровительствуют. Но, несмотря на бдительность сторожей на суше и стаи их голодных морских союзников, побеги все же изредка совершаются и здесь. Об одном из таких побегов я и расскажу сейчас.

XV. Страшные часовые

По одну сторону пролива — рай, по другую — ад. А между раем и адом… Но об этом после.

Терри Креджин прикурнул на песке у края воды, куда течением пригнало пучки бурых морских водорослей. Одна его рука теребила нижнюю губу, оттягивая ее вниз от стиснутых зубов, другая непрерывно зарывалась в усеянный ракушками песок. Его глаза, темные и измученные, смотрели, не отрываясь, в сторону материка…

Барт Паско, сидя прямо, мешковатый и грузный, большей частью только наблюдал за лицом Терри. Собственное его лицо, одутловатое и с неопределенными чертами, выражало очень мало; многие думали, вследствие этого, что ему и вообще нечего выражать.

Его глаза были тупо-сокрушенно устремлены на лицо младшего товарища «Все это моя вина» — эта мысль гвоздем засела в его медленно работающем мозгу. Через него молодой Терри присоединился к шайке разбойников и был арестован через полгода после того, как он, Паско, начал отбывать свой срок заключения. Через него Катлина, молодая жена Терри, заболела с горя. Через него она, повидимому, умрет…

Все это чувствовал Барт, хотя и не мог найти слов, чтобы высказать. Он хмуро поднял глаза, когда Терри с подавленным стоном вскочил на ноги.

— Я убегу. Я пойду на всякий риск, только бы увидеться с Катлиной, — взволнованно проговорил юноша.

— Не дури! — Паско сказал это строго и решительно и тоже поднялся на ноги.

— Какая ей польза, если тебя убьют?

— Но, она будет не так одинока, если мы умрем вместе.

Жутко прозвучал его хриплый смех в тихом знойном воздухе Острова Спасения. Белокрылая морская птица эхом отозвалась на него, спустившись неподалеку от них.

Терри подошел к самой воде, где длинные ленивые волны могли лизать его ноги.

— Всею четверть мили до того берега, — пробормотал он. — Надзиратели, вероятно, не всегда следят. Я без труда могу переплыть. А там я спасен.

Раньше чем Барт успел ответить, к ним подошел надзиратель с винтовкой под мышкой.

— Эй, вы, марш в камеры. Время. Довольно вы прохлаждались тут, — грубо крикнул он.

Оба ссыльных хмуро повиновались и зашагали впереди него к выбеленным зданиям, которые виднелись за грядой песчаных холмов. Тюрьма, длинная, низкая, окруженная стеной, была единственным строением на всем пространстве островка Лушура — пространстве в одну квадратную милю.

Ряды песчаных холмов, имевших «небритый» вид благодаря покрывавшему их сероватому кустарнику, да группа синевато-зеленых экалиптов представляли собою единственные природные красоты этого островка.

С юга, востока и запада — море, синее и безбрежное. С севера — материк, отделенный от острова только узкой полоской воды. На нем тоже, сначала гряды песчаных холмов, но дальше, вглубь, лесная чаща и — свобода…

И все же только один заключенный за все время существования тюрьмы пытался бежать с острова этим путем, через пролив, и историю его неудачи никто не слышал из его собственных уст…

В то время, как Терри и Барт хмуро направлялись к открытым воротам тюремного двора, двое надзирателей, неся за ручки тяжелую с виду корзину, взошли на деревянные мостки, которые шли от берега в воду.

Дойдя до концов мостков, они с облегченным кряканьем опустили свою ношу и принялись опоражнивать корзину. С деловитой быстротой вынимали они из нее ее неаппетитное содержимое — мясные отбросы.

Один из надзирателей с размаху бросил часть их в воду. В тот же миг черный треугольный плавник прорезал рябь, потом блеснуло что-то белое, и выброшенный кусок мяса исчез… Минуту спустя вся вода кругом мостков уже кишела какими-то существами, явившимися неведомо откуда на угощение, которое надзиратели бросали им с мостков. Их было штук двадцать, и они свирепо толкались и вырывали друг у друга добычу.

Наконец, последний кусок мяса выпал из корзины на мостки, и надзиратель ногой швырнул его в воду. В тот же миг из воды показалось что-то белое и мелькнула на мгновенье огромная пасть.