Всемирный следопыт, 1929 № 02

Унылый вид опаленной тайги на месте падения метеорита.

У костра разговаривали охотники, пришедшие на факторию за порохом, но того же мнения, вероятно, держатся и остальные ановарцы, хотя их число и невелико: кроме заведующего — два человека. Тунгус Лючеткан, чей чум стоит рядом с факторией, не в счет. Я думаю, ему даже в голову не приходит вопрос: зачем русские едут туда, где «Агды валил тайгу»? Люче — чудной народ, они много делают того, что не поймешь. Золото? Но аваньке золота не надо, ему побольше бы белок…

Остальные тут буквально бредят золотом, и, кажется, некоторые не прочь взглянуть на него поближе. В этом отношении особенно подозрительно одно зимовье, расположенное в тридцати километрах от фактории, у устья реки Чамбе. Из этого зимовья исходит слух о тех бандитах из ссыльных, которые будто бы угрожают Кулику и которых в действительности тут нет и никогда не было. Не думают ли обитатели этого зимовья сами проверить, много ли золота накопал Кулик?..

Это вполне возможно. Остановку на фактории надо сократить до минимума…

(Продолжение в следующем номере)

-

На журавлином острове. Рассказ Бенгта Берга [13] .

Во время моего пребывания в южной Швеции старый охотник однажды сообщил мне, что в Смоланде, в пустынной лесистой местности имеется болотистое озеро, и там, на островке, должно находиться гнездо журавля.

В тот же вечер я отправился по указанному мне пути. Было начало мая. Журавли должны были снести яйца недели две назад. Это было несомненно. Но где?.. Озеро оказалось налицо и островок так же, только журавлей не было. Однако местный лесничий сказал, что весной видел журавля, летавшего между озером и лесом. Журавль был один и держался молча. Было весьма вероятно, что где-нибудь поблизости находится его гнездо.

Озеро представляло собой нечто в роде пустынного болота, посреди которого поднималось несколько островков. Долго плыл я в своей лодке от островка к островку и, наконец, нашел то, что мне было нужно. Это была небольшая полоска земли, поросшая густыми крепкими елями и низкорослыми чахлыми березками. Когда я добрался в брод до этого островка, то заметил сквозь решот у деревьев взмахи больших крыльев. Журавль! Очевидно, он отбежал от гнезда и теперь улетел в глубь леса. Но откуда он появился? Недалеко от берега, среди заболоченного леса, я нашел журавлиное гнездо. Собственно говоря, это было даже не гнездо: два великолепных яйца лежали на расстоянии ладони друг от друга на большой кочке, широкой и плоской, как стол. Единственным признаком заботы журавля о птенцах был подостланный под яйцами слой травы. С фуражкой в руках, усталый, но радостный, стоял я перед гнездом и думал о том, что подобное счастье может выпасть человеку не более одного раза в жизни…

День клонился к вечеру. Надо было как можно скорее убираться отсюда, чтобы яйца, лишенные материнской теплоты, не остыли на холодном ветерке. К тому же птицы не должны знать, что их гнездо замечено. Пусть они думают, что моя лодка — лишь безобидный рыбачий челнок, случайно заехавший на их берег. Я не сомневался, что из какого-нибудь скрытого наблюдательного пункта четыре зорких глаза следят за каждым моим движением.

Лодка отчалила и поплыла обратно. Я сделал вид, что занят сетью, но под сурдинку смотрел в бинокль на островок. Долгое время ничего не было видно. Только когда начало смеркаться, обе птицы тихо, как призраки, пролетели над водой и исчезли за силуэтами деревьев. Больше я ничего не видел и поехал домой.

Всю ночь я не спал, ломая голову над вопросом, что мне теперь предпринять, чтобы подойти поближе к журавлю и заснять его при помощи фотографической камеры. Одной мысли о такой возможности было более чем достаточно, чтобы отогнать от человека сон на несколько недель…

Все обстояло бы прекрасно, будь в моем распоряжении достаточно времени, чтобы, спрятавшись поблизости в лесочке, в течение нескольких недель осторожно подбираться к гнезду. Но таким большим сроком я не располагал. Была уже вторая половина мая. Через неделю птенцы должны были вылупиться, и вся журавлиная семейка могла уйти отсюда. Оставалось одно: спешно устроить такую засаду, которую осторожные птицы не смогли бы заметить. Я располагал лишь неделей, и несколько дождливых дней могли испортить все дело. Однако мне повезло. На следующий день была прекрасная погода. Рано утром я поехал к островку. В лодке у меня был запас длинных кухонных ножей, пила, садовые ножницы, топор, две лопаты и несколько пустых мешков. Парень, которого я нанял себе в помощь, смотрел на меня с недоумением.

— Похоже, что мы едем откапывать клад, — сказал он.

— Верно, Иогансен, — отвечал я. — И ты получишь свою долю, если будешь молчать.