Всемирный следопыт, 1929 № 04

Впрочем, в данном случае можно было действовать, не вызывая никаких подозрений, потому что предстояло отрегулировать вновь привезенный инкубатор^[5]), и Ильин протелефонировал в контору просьбу прислать механика. После обеда явился пожилой рабочий и, не спеша, принялся за дело. К особе Ильина он проявлял абсолютное безразличие, и, чувствуя себя не больше, чем лабораторной принадлежностью, молодой ученый увидел. что бесцельно даже пытаться обратиться к пришедшему с каким-либо вопросом.

На следующий день проверка аппарата закончилась.

А Дюпон все не являлся.

— Итак, мсье Ильин, вы соглашаетесь перейти на работу в лабораторию Ниамбы? Мне очень жаль лишиться талантливого ассистента, но раз таково ваше желание, я могу вас порадовать: исполнение его обеспечено. Сегодня утром директор уведомил меня, что он принципиально согласен и что он примет вас вечером, в шесть часов.

Профессор Кремье откинулся на спинку кресла, холодно и внимательно глядя в лицо собеседника.

— Вместе с тем я должен вас предупредить, если это вам еще не известно, что в виду особого значения, придаваемого работам в Ниамбе, свобода передвижений будет связана там с известными ограничениями.

— Эти и другие, какие понадобятся, условия, профессор, я принимаю.

Кремье слегка улыбнулся.

— Вы, русские, фанатики во всем — в политике так же, как и в науке. Впрочем, в данном случае это только полезно. Несколько лет уединенной жизни в Ниамбе, вероятно, наскучили бы человеку, любящему жизнь. Не думаю, что ваш коллега Латур, слишком часто вспоминающий о развлечениях Европы, пожелал бы поменяться с вами местом. Зато вы найдете там лабораторную обстановку и объекты работы, — Креглье слегка улыбнулся, — каких безусловно нет больше нигде на всем земном шаре. В соединении с вашей техникой и усидчивостью это обеспечит вашей работе большой успех.

* * *

Завтра моторный катер идет вверх по реке. Вещи упакованы, разговор с директором института был очень короток и свелся к обмену несколькими незначительными фразами. Подписан контракт. Очень крупное жалованье, но взамен— обязательство в течение пяти лет не покидать территории Ниамбы.

Почему он пошел на это безумное решение?

Бывают моменты, когда путь жизни раздваивается и когда большие и равные силы властно тянут человека направо и налево. Тогда в мучительной борьбе за решение ничтожный добавочный груз вдруг перетягивает одну из чаш весов, и резким изгибом человеческая жизнь сворачивает в сторону.

Это было всего несколько дней назад, но это было как будто в другой жизни. Коротенькая равнодушная бумага с просьбой дать ответ на предложение профессора Кроза перейти на работу в его лабораторию в Ниамбе. Инстинктивное непреодолимое чувство жути…

И когда заскрипело по бумаге перо, выводя продиктованные жутью официальные холодно вежливые строки, вдруг с фотографической четкостью перед глазами встало лицо Идаева. Седые редеющие волосы, ласково улыбающиеся глаза, любимое лицо шестидесятилетнего ребенка. Его звали на помощь. И он из подлого страха оттолкнет протянутую руку и будет спокойно жить и вести научную работу, когда, быть может, рядом погибает великий ученый, детски беспомощный и любимый человек!..

Кровь ударила в лицо. Перекресток дорог остался позади, и решение, над которым Ильин столько думал и мучился, пришло сразу, простое и легкое, подводящее итог борьбе и колебаниям последних дней. Тогда с глубоким спокойствием и уверенностью он написал ответ.

V. Ниамба.

Несколько домиков на берегу, большой, удивительно нелепый среди пальм кран для выгрузки тяжестей и два длинных пакгауза — таково было несложное оборудование пристани. Она была расположена на низком пологом холме, представлявшем нечто в роде островка между рекой и бесконечным болотом.

От пристани через болото шла длинная прямая дамба, пересекавшая в четверти километра от берега второй крошечный плоский островок на болоте. Здесь негры с пристани сложили багаж Ильина и повернули обратно. Вышедший из домика с двумя солдатами-неграми капрал молча посмотрел полученный при отъезде из института пропуск, другие негры подняли багаж на голову, и, пройдя еще такое же расстояние по узкой насыпи, Ильин очутился в тени громадных деревьев с раскинутыми между ними зданиями. Через несколько минут ученый уже находился в отведенной ему квартире.

_{От пристали через болото шла длинная дамба, пересекавшая на пути к зданиям Ниамбы крошечный островок…}

Были милы и уютны две очень комфортабельные комнаты с широкой верандой под окнами и густым садиком за ней. Пейзаж портила только высокая голая бетонная стена, замыкавшая слева дом, веранду и сад.

Усталость после плавания под палящим солнцем дала себя знать, как только Ильин растянулся на качалке. Мрачная бетонная стена обнаружила крупнейшее достоинство, закрывая веранду от солнца. По сравнению с огненным жаром в катере и на дамбе здесь было прохладно, и прежде чем Ильин успел это заметить, он заснул крепким освежающим сном.