Всемирный следопыт, 1930 № 06

— Давай-ка пошлем для пробы все наши новые сорта на западные фермы, — сказал сыну старик Вильям.

И они отправили на запад множество мешков с семенами различных сортов пшеницы, в том числе и «маркизы».

VII. «Маркиза»-победительница.

Наступил 1907 год — исключительный по своей суровости. Весь апрель земля лежала твердая, как гранит, под холодным серым небом. Не было никакой возможности втиснуть в нее семена до середины мая. Три провинции — Манитоба, Саскачеван и Альберта — волновались и нервничали. Худые люди с дублеными лицами тяжело шагали по твердой черной земле, хмуро посматривая на свои заложенные дома и амбары.

«На месяц опоздали с севом, — одна мысль преследовала их днем и в долгие бессонные ночи. — Это значит, что мы сможем начать жатву только в сентябре… А что будет в сентябре?»

Каждый из них знал, что сентябрь в этой нелепой стране может быть чем угодно — от мягкого лета до лютой зимы…

На ферме в Индиен-Хэде Ангус Маккеи заботливо подготовил поля и посеял на них присланные Саундерсами скороспелую «красную свирель», многообещающую «гатино», высокоурожайную «чельси», а также посредственную, слабоурожайную «маркизу».

Началось лето. Июнь был не очень плох: шли дожди, показывалось и солнце. В июле было достаточно солнца, чтобы вызвать хорошие всходы на всех полях. Маккей каждый день аккуратно осматривал свои посевы. Вот поля, гулявшие в прошлом году под паром. Хороший, сильный хлеб идет на этих полях, но поздновато! Уже конец июля, а хлеб еще совсем зеленый.

Он медленно прохаживался по своим экспериментальным полям, стараясь уловить первые признаки перехода зеленого цвета в желтый, и поглядывал на небо. Какой скверный август! Солнце совсем потеряло силу. Тяжелые эскадроны серых туч медленно плыли с запада.

Утром 20 августа колосья неспелой еще «красной свирели» на полях поселенцев, лежащих вокруг Индиен-Хэда, оказались ознобленными, прихваченными заморозком.

— Ну, ничего, будем ждать перемены к лучшему, — утешал Маккей огорченных соседей.

Но наступила перемена… к худшему. Пошли холодные дожди, поля покрылись черной липкой грязью. А «красная свирель» — кормилица Саскачевана — едва только начинала принимать желтый оттенок. Маккей взял книгу записей и отметил в своей сводке:

«Самый скверный с 1882 — начала заселения страны».

Пришел сентябрь. Небо прояснилось. В ночь на 12 сентября завернул настоящий мороз. По всей северо-западной области пшеница погибла. То, чего так боялись весной, случилось осенью. Зимою мальчики снова будут ходить в заплатанных штанишках, а девочки останутся без башмаков…

В это утро 12 сентября Маккей встал, как обычно, в шесть часов и занес в свою книгу записей печальное сообщение о морозе. Методичный, уравновешенный, он с философским спокойствием принимал новый удар судьбы. Он пошел на свои поля. Осматривал их ясными серыми глазами. Вот «красная свирель», зеленая и поникшая. Да. Убита морозом. Вот пшеница, называемая «гуроной», вот небольшой участок «престона», а рядом с ним знаменитый «принглс-чемплин», на которого старик Вильям возлагал такие большие надежды. Все, все погибло!..

Но что это? Вот маленький участок, — не более одной пятой акра, — который резко выделяется в гигантской траурной раме всеобщего опустошения. Пшеница на нем стоит прямо, ее тяжелые налитые колосья чуть-чуть склонились; они еще подернуты легкой зеленцой, но уже готовы к жатве.

Маккей не мог оторвать глаз от желтокрасных нежного оттенка колосьев «маркизы». Искусным движением он сорвал один колос и выщипнул несколько зерен. Зерна оказались совершенно спелыми, твердыми, тучными.

15 сентября Маккей снял эту пшеницу и взвесил зерно. Урожай — сорок один бушель с акра. Второе чудо! Как зачарованный, стоял старый Ангус перед новым великим экспериментом, преподнесенным ему… морозом. После многолетней бесплодной возни с сотнями неудачных воспитанников Саундерса он увидел наконец подлинно стойкую пшеницу в худший из всех годов. Люди Саскачевана в нем не ошиблись.

— Когда придет настоящая скороспелая пшеница, не бойтесь, — говорили они, — Маккей ее не прозевает…

И вот «маркиза» пришла.

VIII. Патриархи прерий.

В эту печальную осень 1907 года, когда у жителей прерии нечего было молотить, Маккей отправился на выставку в Регину с бушелем великолепной красной пшеницы. Она была настолько тверда, что самый опытный глаз не мог отличить ее от «красной свирели». Перед огромной толпой поселенцев Ангус продемонстрировал новый отпрыск старинного брака «красной свирели» и невзрачной коротконогой «калькутты».

— Вот вам новая пшеница — «маркиза». Эта пшеница для наших равнин…

Сгрудившись тесным кольцом вокруг могучего патриарха прерий, поселенцы проталкивались вперед, чтобы посмотреть.

— «Маркиза» поспела на десять дней раньше «красной свирели», она перенесла холод, справилась с морозом. Она на шесть дней опередила наступление настоящих, убийственных морозов, — говорил Ангус. — Даже на паровом черноземе, который всегда задерживает рост пшеницы, она созрела так же быстро, как «красная свирель» на жнитве…