Всемирный следопыт, 1930 № 06

В темноте, ощупью, ударники вскарабкались по осыпям к штольне. Хотели минутку посидеть, чтобы успокоиться, но на открытом склоне было холодно, и люди сейчас же принялись за работу. Первой задачей было отгрести старые отвалы и откопать засыпанный вход в штольню. Многократное оседание пород сделало сечение штольни очень узким. Оно было не больше метра вышиной, и работать в нем одновременно могли только двое. Вдобавок штольня оказалась плотно закупоренной ледяной пробкой.

Такие пробки часто появляются в старых рудниках, особенно там, где встречается мерзлота в почве. Толщина их достигает иногда нескольких десятков метров. Часто пробка удерживает за собой скопившуюся в штольнях воду и, чтобы избежать несчастных случаев, обычно сначала бурят лед, спускают сквозь скважину воду, а потом уже разрушают и саму пробку.

Перед штольной «В» поставить буровую установку было нельзя. Слишком хорошей учебной мишенью была бы она для китайцев.

В первой паре работали Трофимов и китаец Та-Бао. Последний не совсем обычным путем оказался среди ударников.

Прежде Та-Бао работал на Нерчинских рудниках, потом, перебравшись в Китай, часто бывал на советской стороне, встречался здесь с рабочими и узнавал от них о новой жизни, строящейся в рабочем государстве. Когда разразился конфликт, и, боясь войны, побежали с границы китайские крестьяне, Та-Бао не долго раздумывал. Он знал, что война для китайских генералов средство набить себе потуже карманы, и что каждая война, затеваемая ими, в конце концов приводит к еще большему разорению китайских крестьян и рабочих. Никем не замеченный Та-Бао переплыл Аргунь и явился прямо в штаб полка. Там он спросил «самый большой капитан мало-мало говорить» и, когда его привели к комполка, китаец выпалил решительно:

— Винтовка давай. Китайский капитана стрелять буду. Китайский капитана шибко худой есть: солдата бей, фанза жги, воруй. Давай винтовка!

Но командир полка, узнав, что китаец никогда не стрелял из винтовки, отказался выдать ему оружие. И Та-Бао совсем пришлось бы повесить голову, если бы в это время он не попался на глаза Синицыну, который предложил ему работать в штольне, на что китаец с радостью согласился.

— Будьте осторожны, — предупредил рабочих Синицын. — Вода за пробкой может быть очень близко. Прислушивайтесь внимательно и чаще!

Ханхуз повалился на острые камни.

С рудничными лампочками на лбу русский и китаец втиснулись в штольню. Там было холодно, сыро, лед медленно подтаивал, и рабочим пришлось лечь в жидкую грязь. Стены выработки были грязны и ослизлы. Трофимов рукавом обтер серую глыбу; заблестев, на него глянули крошечные комочки руды. Почти физически чувствовалась тяжесть сопки, нависшей над рабочими. В любое мгновение она могла раздавить их, как комаров.

Китаец, скорчившись, бил ломом по льду. Лед ломался трудно, маленькими кусками. Вместе с брызгами воды они с силой летели в лицо Та-Бао. Лед, сдавленный повидимому недавним оседанием скалы, был тверд и упруг, как камень. Откуда-то сверху натекала вода, и блески руды на заплаканных стенках снова потускнели. Трофимов лег на спину и, зажмурившись, несколько раз сильно ударил киркой по ледяной пробке. Вместе со льдом на голову рабочего посыпались мелкие камни. Трофимов затаил дыхание и прислушался. Тихо. Снова зажмурился и ударил киркой. На этот раз отделился большой пласт льда и накрыл китайца. Трофимов поторопился освободить едва не задохнувшегося товарища. После нескольких новых ударов послышалось слабое журчание воды. Опытное ухо Трофимова определило, что это еще не «полная вода», а только «карман» — отдельный водяной мешок в толще льда. Сказав китайцу, чтобы тот вылез из штольни, смело стал пробивать отверстие во льду. Вода вырвалась шумно и сильной струей окатила рабочего, обдав его месивом льда, грязи и мелкого щебня. Закрыв лицо руками, Трофимов опрометью бросился наружу. Вода текла не долго. Скоро она зачвакала, струя ее ослабела и потерялась в осыпях.

Следующая пара рабочих убрала остатки льда перед «карманом» и обнаружила за ним большой обвал. Чтобы обследовать это неожиданное препятствие, Синицын натянул на руки кожаные рукавицы и полез в штольню. Добравшись до того места, где выработка была загромождена неуклюжей кучей мокрых камней, он увидел над собой большую трещину. Соединившись с другой, пришедшей откуда-то со стороны, она и образовала обвал, сбросивший в штольню добрую тонну породы.