Всемирный следопыт, 1931 № 04

«Настаиваю скорейшем прибытии бухту Варнека. Экспедиция крайне нуждается воздушной разведке. У Варнека вполне возможна посадка чистую воду. Лед мелко битый, быстро разгоняется ветром.

Курганов».

Радист тщательно выписал радиограмму и просунул ее в окошечко Клоту. Тот взял мечущийся под бьющей струей встречного воздуха смятый бланк. Ветер рвал бумажку из рук. Клот ткнул под бок дремлющего Глюка и передал ему управление. Кое-как, скрючившись за козырьком, он наконец разобрал радиограмму.

Перечтя текст, Клот на минуту закрыл глаза. Подумав, он поманил в окошечко навигатора и прокричал ему в прислоненное к отверстию ухо: «Давайте курс прямо на Колгуев, сядем в Бугрино». Слова срывались ветром и терялись в реве моторов. Клот трижды повторил фразу, прежде чем навигатор согласно кивнул головой.

Машина шла невысоко. Временами Клоту казалось, что он слышит шум размашистых темных волн, поспешно кативших на юг нарастающие до белизны вспененного мыла гребешки. Гребешки гнались друг за другом и, падая с вершины волны, растворялись в темной воде. Клот хорошо знал эти гребешки. Он любил седые волны Баренцова моря. Но теперь к обычному чувству восторга перед мощью этих темных холодных масс воды примешивалось что-то подсознательно-неприятное, в чем он не мог дать себе отчета, точно оскомина от прекрасной грозди винограда. Клот задумался, следя за бегом гребешков. И вдруг ему показалось, что он понял, откуда этот привкус оскомины: «Я предал вас, мои седые друзья. Мы видимся в последний раз». Но, тряхнув головой, Клот постарался отогнать от себя неприятную мысль: «Глупости!.. Я делаю то, что должен сделать всякий честный русский. Пусть они называют это вредительством, история, не их сумасшедшая, а наша подлинная русская, настоящая история назовет это иначе. Лейтенант фон Клот не вредитель для единой великой России, той России…»

Клот поймал себя на мысли, что старается убедить самого себя в чем-то, в чем он не очень уверен. «Пустяки, — подумал он, — только не нужно распускаться».

Вдали, в северо-восточной части горизонта, появился низкий темный валик. Валик катился, разматывая за собой серую мохнатую пелену. Надвигался туман. Клот постучал в переборку навигаторской кабины.

— Эй, Иваныч, как метеосводка?

— Не получал.

— Придется безусловно садиться на Колгуеве, — прокричал Клот. И подумал: «По крайней мере есть настоящее оправдание».

Он внимательно вглядывался в горизонт, отыскивая на востоке цель своего полета — Колгуев. Но острова все не было видно. Лишь через полчаса, почти сливаясь с тусклым сводом неба, показалась серо-желтая низкая черточка. По мере приближения можно было различить плоскую бляху острова, опоясанную с юга широкой белой полосой прибоя. Клот взялся за штурвал и велел Глюку оставить управление.

Внизу желтели проступающие сквозь пенистую воду широкие кошки. Машина подходила к острову широкими плавными кругами. Было видно, как из крошечных домиков становища Бугрино выбегают люди и, постояв минуту с задранной головой, стремглав бегут к высокому откосу берега. Фигурки скопились у широкого разлога речки Бугрянки; от берега отделился маленький катер, медленно потащившийся к морю в обход желтых «кошек».

Клот уверенно вел машину на темную полосу воды, разрезавшую кошки против устья реки. Море осталось у него за спиной. По курсу, насколько хватал глаз, простиралась буро-зеленая поверхность тундры. Клот ровно посадил машину в двухстах метрах от берега.

Подошел с острова катер и завел якоря.

Покинутая экипажем машина безвольно и беспорядочно закачалась на мутных волнах. На ней остался один только Карп. Такова уж участь бортмехаников — первым приходить на самолет перед полетом и последним покидать машину после полета.

Длинная фигура Карпа появлялась около моторных гондол, высовывалась из люков кабинок, лазила по крылу. Нужно было осмотреть каждый сантиметр машины, проверить каждый болт, каждую заклепку.

Посасывая трубку, Карп мурлыкал под нос веселую песенку. Добравшись до бензиновых баков, он сунул трубку в карман и проверил уровень горючего.

Недоуменно пожав плечами, Карп на мотив песенки повел разговор сам с собой: «Спрашивается, какого хрена мы сели в этой дыре? Начальство говорит „за бензином“, да нам и своего-то до самой смерти не сжечь. Чудно право».

Он задумчиво выколотил потухшую трубку. Тщательно заправляя новую порцию вонючей имитации «кэпстена», пробормотал: «А между прочим, товарищ Карп, как ты есть легкая кавалерия, то обязанность твоя смотреть в оба… И сдается мне, что хорошая разведка будет на этот раз не лишней… да, не лишней, товарищ Карп… Кто возражает против, прошу поднять…»

Трубка задымилась новым зарядом. Позвякивая ключом, Карп принялся за дальнейший осмотр машины.