Всемирный светильник. Преподобный Серафим Саровский

... Между тем за эти годы скончались и схимонахиня Мария, и Елена Васильевна... Приходило время и к концу жития самого старца и отца их, Серафима. И стал помышлять он о попечителе, который бы заменил его Дивеевским сиротам... Но, увы, среди монахов такого не находилось. Видно, не было на то воли Божией Матери... И батюшка, предупреждая о своем конце сирот, неоднократно говорил им: «Искал я вам матери, искал и не мог найти. После меня никто вам не заменит меня. Оставляю вас Господу и Пречистой Его Матери!» Старица Домна, монахиня Дорофея, рассказывала следующее: «За три недели до конца батюшки прихожу я к нему, он и говорит мне, глубоко вздыхая: “Прощай, радость моя! Скажу тебе — придет время, многие захотят и будут называться вам “отцами”. Но прошу вас: ни к кому не склоняйтесь духом. Мать вам Сама Царица Небесная, и по Ней все управят!”»

Но все же он указал на главных попечителей обители. Духовное окормление батюшка завещал отцу Василию Садовскому.

«Сама Матерь Божья, — записал он, — обителью правит; всему Она Сама научит, все устроит и укажет, кого нужно, изберет и призовет; кого нет, имиже весть судьбами изженет из обители Своей; что полезное — утвердит; неполезное — разорит; и все, все Сама совершит, как Ее токмо единой воле здесь то угодно. Вот на что я, батюшка, отцом им называюсь, гляди! Исповедую тебе и Богом свидетельствуюсь, что ни одного камешка по своей воле у них не поставил, ниже слова единого от себя не сказал им и ни единую из них не принимал я по желанию своему, против воли Царицы Небесной. А коли я, убогий, которому Сама Матерь Божья поручила их, не соизволил своего и своему, выполняя лишь только святейшие приказания Ее, кольми паче другим надлежит то, батюшка! Вот ты им духовный отец. Царица Небесная Сама тебя избрала. Тебе жить с ними, то и должен ты все знать. Вот я тебе и сказываю...

А перед этим отец Серафим дал мне много наставлений о порядках в обители его. И после всего, сняв при этом со своих ручек надетые поручи, сам угодник Божий надел их на меня и сказал:

— Вот, батюшка, теперь все я сказал тебе; и вот надеваю тебе свои поручи: возьми и блюди их! Блюди же обитель мою, тебе поручаю и молю: сотаинник, послужи ей всю жизнь твою, ради меня, убогого Серафима, и чем можешь, не оставь!»

Второе лицо, коему доверил заботы о Дивееве, был известный нам сотаинник отца Серафима, свидетель его славного преображения, Николай Александрович Мотовилов. Если отец Василий был духовным руководителем обители, то Н. А. Мотовилову была поручена другая задача — материальная и юридическая помощь ей. Произошло это поручительство при такой обстановке. Пригласив в сентябре 1832 года двух сестер — Евдокию, бывшую свидетельницею славного явления Божией Матери, и сестру Ирину, бывшую после начальницею в Дивееве, отец Серафим вложил в руки Мотовилова правые руки сестер и, придерживая их своими руками, заповедал, чтобы Николай Александрович помогал им, потому что Божией Матери угодно, дабы он был назначен «питателем» обители или попечителем ее. А сестрам старец заповедал, чтобы они обо всем рассказывали Мотовилову и ничего от него не скрывали. Впоследствии, именно по хлопотам Мотовилова было рассмотрено дело Толстошеева. И вообще, он был опекуном обители до самой смерти своей.

А третьим лицом был преданный служка отца Серафима — «Мишенька», Михаил Васильевич Мантуров. Он был по преимуществу практическим исполнителем заветов батюшки по постройке монастыря.

Вот этим трем людям и поручил свое детище отец Серафим. Все они, как видим, были мирскими семейными людьми, но искренно религиозными, а еще важнее в данном случае — преданными и совершенно послушными святому отцу обители. «Кроме М. В. Мантурова, Н. А. Мотовилова и священника отца Василия Садовского, никого не слушать и самим править, никому не доверяя, никого не допуская постороннего вмешиваться в дела обители. Кроме меня не будет вам отца».

Но самою главною Попечительницею была Матерь Божия. «Вручаю вас Самой Божией Матери: Она Сама вам Игумения». И предсказывая в последующем скорби для монастыря своего, Батюшка говорил отцу Василию: «Убогий Серафим умолит за обитель, батюшка. А Царица Небесная Сама ей Игумения. Тут же только наместницы по Царице Небесной, все и управят, батюшка...»

Предсказал он своим сиротам, что у них и суды будут в обители. «Придут суды к нам, станут судить. А чего судить!... Ха, ха, ха. Нет ничего». «И опять повторил это батюшка, — рассказывает Акулина Ивановна, — а подожмет ручки и заливается». Но предсказывал и великую славу Дивеевской обители, этого четвертого удела Божией Матери. Говорил и о создании великого собора, и о богатстве монастыря, и о том, что его посетят царские особы, и о преобразовании его в Лавру. А главное, предсказал о мощах. «Дивное Дивеево будет, матушка, — говорил он сестре Дарье, — одна обитель будет Лавра, а другая-то киновия. И есть там у меня церковь, матушка; а в церкви той четыре столба, и у каждого-то столба будут мощи. Четыре столба и четверо мощей! Во радость-то какая нам, матушка».