Всемогущее правительство: Тотальное государство и тотальная война

Договор обязал Германию уступить территории, завоеванные Пруссией, население которых по большей части не говорило на немецком языке и было крайне недовольно присоединением к Германии. Все притязания Германии на эти территории покоились только на факте завоевания. Когда рейх принудили вернуть территории, некогда завоеванные Гогенцоллернами, это не было, вопреки обычным утверждениям немецких пропагандистов, самым постыдным грабежом в истории человечества. Излюбленным предметом немецкой пропаганды был Польский коридор. Что, надрывались нацисты и их зарубежные друзья, сказали бы Британия или Франция, если бы у них отняли кусок земли, разъединив страну на две части, и все для того, чтобы другая страна получила выход к морю? Во всем мире такие пассажи производили сильное впечатление на публику. Сами поляки не помогли прояснить этот вопрос. В те годы ими правила коррумпированная и некомпетентная олигархия, и правящей клике не хватило интеллектуальных способностей, чтобы отразить натиск немецкой пропаганды.

Истина заключается в следующем. В Средние века тевтонские рыцари завоевали страну, известную сегодня как прусская провинция Восточная Пруссия. Но их попытки захватить территорию, которая в 1914 г. была известна как Западная Пруссия, провалились. В силу этого Восточная Пруссия не граничит с Германской империей. Между западными границами Восточной Пруссии и восточными границами Священной империи лежит кусок земли, входивший в состав Польши, где жили поляки и правили польские короли. Эта территория, известная как Западная Пруссия, при первом разделе Польши в 1772 г. была аннексирована Пруссией. Важно понимать, что Западная Пруссия (точно так же, как прусская провинция Познань), была аннексирована Пруссией, а не Германской империей. Эти провинции не принадлежали ни Священной империи, распущенной в 1806 г., ни Конфедерации германских государств, которая в период 1815–1866 гг. была политической формой объединения немецкого народа. Они являлись «частной собственностью» королей Пруссии. Тот факт, что король Пруссии в качестве курфюрста Бранденбургского и герцога Померанского был членом Священной империи и Конфедерации германских государств, с правовой и конституционной точки зрения имел не большее значение, чем аналогичный факт для Великобритании, где король Англии в качестве курфюрста (а позднее и короля) Гановера был князем Священной империи, а позднее и членом Конфедерации германских государств. До 1866 г. эти провинции были так же связаны с Германией, как Виргиния или Массачусетс в 1714–1776 гг. или Шотландия в 1714–1837 гг. Они были иностранными государствами, которыми правили князья, по совместительству являвшиеся правителями одного из германских государств.

Только в 1866 г. король Пруссии своим суверенным решением включил эти территории в Северогерманский союз, а в 1871 г. – и в Германский рейх. Согласия жителей этих территорий не спросили. По сути дела, они были не согласны. Они выбрали в рейхстаг Германии польских депутатов, и те тщательно блюли там свой польский язык и охраняли польские традиции. В течение 50 лет они противились любой попытке онемечивания. Когда Версальский договор восстановил польскую независимость и вернул Польше территории Западной Пруссии и Познани, это не было актом предоставления Польше коридора. Просто были ликвидированы последствия завоевания, совершенного некогда Пруссией (не Германией). Ни поляки, ни устроители мирной конференции не виноваты в том, что тевтонские рыцари завоевали страну, не граничившую с территорией Рейха. Версальский договор вернул Эльзас и Лотарингию Франции, а северный Шлезвиг – Дании. И в этих случаях Германия не была ограблена. Население этих стран ожесточенно сопротивлялось немецкому господству и стремилось к освобождению. У Германии было единственное основание для угнетения этих народов – завоевание. Логическим следствием поражения был возврат некогда завоеванного.

Кроме того, жестокой критике подверглись решения мирного договора о репарациях. Войска Германии опустошили значительную часть Бельгии и северо-восточной Франции. Кто должен был платить за восстановление этих мест? Франция и Бельгия, подвергшиеся нападению, или Германия – агрессор? Победители или побежденные? На переговорах было принято решение, что платить должна Германия.

Мы здесь не станем входить в детальное обсуждение проблемы репараций. Достаточно установить, действительно ли репарационные платежи несли голод и нищету для народа Германии. Давайте посмотрим, каковы были доходы и репарационные платежи Германии в период 1925–1930 гг.

Утверждение, что эти выплаты сделали Германию нищей и обрекли немцев на голод, было гротескным искажением фактов. Они не оказали бы значительного влияния на немецкий уровень жизни, даже если бы немцы действительно заплатили все эти суммы из собственных карманов, а не из иностранных кредитов, как это было на самом деле.

Вот цифры, характеризующие рост капитала в Германии за 1925–1929 гг. Прирост составил, в млн рейхсмарок[117]: