Всемогущий текст-процессор

Работа в школе, которую они когда-то считали лишь ступенькой на пути к славе, известности и богатству, уже в течение пятнадцати лет служила основным источником дохода - чертовски длинная ступенька, как Ричард порой думал. Но все же он не оставлял свою мечту. Он писал рассказы, иногда статьи и вообще был на хорошем счету в Писательской гильдии. Своей пишущей машинкой Ричард зарабатывал до 5000 долларов в год, и, как бы Лина ни ворчала, он заслуживал своего собственного кабинета, тем более что сама она работать отказывалась.

- Уютное местечко, - сказал Нордхоф, окидывая взглядом маленькую комнатку с набором разнообразных старомодных снимков на стенах.

Дисплей беспородного текст-процессора разместился на столе поверх самогО процессорного блока. Старенькую электрическую пишущую машинку "Оливетти" Ричард временно поставил на один из картотечных шкафов.

- Оно себя оправдывает, - сказал Ричард, потом кивнул в сторону текст-процессора. - Вы полагаете, эта штука будет работать? Джону было всего четырнадцать.

- Видок у нее, конечно, неважный, а?

- Да уж, - согласился Ричард.

Нордхоф рассмеялся.

- Вы еще и половины не знаете, - сказал он. - Я заглянул сзади в дисплейный блок. На одних проводах маркировка IBM, на других - Radio Shack. Внутри почти целиком стоит телефонный аппарат Western Electric. И хотите верьте, хотите нет, микромоторчик из детского электроконструктора. - Он отхлебнул пива и добавил, видимо, только что вспомнив. - Пятнадцать. Ему совсем недавно исполнилось пятнадцать. За два дня до катастрофы. - Он замолчал, потом тихо повторил, глядя на свою бутылку пива. - Пятнадцать.

- Из детского конструктора? - удивленно спросил Ричард, взглянув на старика.

- Да. У Джона был такой набор лет... э-э.. наверное с шести. Я сам подарил ему на рождество. Он уже тогда сходил с ума по всяким приборчикам. Все равно каким, а уж этот набор моторчиков, я думаю, ему понравился. Думаю, да. Он берег его почти десять лет. Редко у кого из детей это получается, мистер Хагстром.

- Пожалуй, - сказал Ричард, вспоминая ящики игрушек Сета, выброшенные им за все эти годы, игрушек ненужных, забытых или бездумно сломанных, потом взглянул на текст-процессор. - Значит, он не работает?

- Наверно, стоит сначала попробовать, - сказал Нордхоф. - Мальчишка был почти гением во всяких электрических делах.

- Думаю, вы преувеличиваете. Я знаю, что он разбирался в электронике и что он получил приз на технической выставке штата, когда учился только в шестом классе...

- Соревнуясь с ребятами гораздо старше его, причем некоторые из них уже закончили школу, - добавил Нордхоф. - Так по крайней мере говорила его мать.

- Так оно и было. Мы все очень гордились им. - Здесь Ричард немного покривил душой: гордился он, гордилась мать Джона, но отцу Джона было абсолютно на все наплевать. - Однако проекты для технической выставки и самодельный гибрид текст-процессора... - Он пожал плечами.

Нордхоф поставил свою бутылку на стол и сказал:

- В пятидесятых годах один парнишка из двух консервных банок из-под супа и электрического барахла, стоившего не больше пяти долларов, смастерил атомный ускоритель. Мне об этом Джон рассказывал. И еще он говорил, что в каком-то захудалом городишке в Нью-Мексико один парень открыл тахионы - отрицательные частицы, которые, предположительно, движутся по времени в обратном направлении, - еще в 1954 году. А в Уотербери, что в Коннектикуте, одиннадцатилетний мальчишка сделал бомбу из целлулоида, который он соскреб с колоды игральных карт, и взорвал пустую собачью будку. Детишки, особенно те, которые посообразительней, иногда такое могут выкинуть, что только диву даешься.

- Может быть. Может быть.

- В любом случае это был прекрасный мальчуган.

- Вы ведь любили его немного, да?

- Мистер Хагстром, - сказал Нордхоф. - Я очень его любил. Он был по-настоящему хорошим ребенком.

И Ричард задумался о том, как это странно, что его брата (страшная дрянь, начиная с шести лет) судьба наградила такой хорошей женой и отличным умным сыном. Он же, который всегда старался быть мягким и порядочным (что значит "порядочный" в нашем сумасшедшем мире?), женился на Лине, превратившейся в молчаливую неопрятную бабу, и получил от нее Сета. Глядя в честное усталое лицо Нордхофа, он поймал себя на том, что пытается понять, почему так получилось и какова здесь доля его вины, в какой степени случившееся - результат его собственного бессилия перед судьбой?

- Да, - сказал Ричард. - Хорошим.

- Меня не удивит, если эта штука заработает, - сказал Нордхоф. Совсем не удивит.

Когда Нордхоф ушел, Ричард Хагстром воткнул вилку в розетку и включил текст-процессор. Послышалось гудение, и он подумал, что сейчас на экране появятся буквы IBM. Буквы не появились. Вместо них, словно голос из могилы, выплыли из темноты экрана призрачные зеленые слова:

С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ДЯДЯ РИЧАРД! ДЖОН.

- Боже, - прошептал Ричард, как подкошенный опустившись на стул.