Всемогущий текст-процессор

Кинг Стивен Всемогущий текст-процессор

Стивен КИНГ

ВСЕМОГУЩИЙ ТЕКСТ-ПРОЦЕССОР

На первый взгляд компьютер напоминал текст-процессор "Wang": по крайней мере клавиатура и корпус были от "Wang"а. Присмотревшись же внимательнее, Ричард Хагстром заметил, что корпус расколот надвое (и при этом не очень аккуратно - похоже, его пилили ножовкой), чтобы впихнуть чуть большую размером лучевую трубку от IBM. А вместо гибких архивных дисков этот уродец комплектовался пластинками, твердыми как "сорокопятки", которые Ричард слушал в детстве.

- Боже, что это такое? - спросила Лина, увидев, как он и мистер Нордхоф по частям перетаскивают машину в кабинет Ричарда. Мистер Нордхоф жил рядом с семьей брата Ричарда: Роджером, Белиндой и их сыном Джонатаном.

- Это Джон сделал, - сказал Ричард. - Мистер Нордхоф говорит, что это для меня. Похоже, это текст-процессор.

- Он самый, - сказал Нордхоф. Ему перевалило за шестьдесят, и дышал Нордхоф с трудом. - Джон его именно так и называл, бедный парень... Может, мы поставим эту штуку на минутку, мистер Хагстром? Я совсем выдохся.

- Конечно, - сказал Ричард и позвал сына, терзавшего электрогитару в комнате на первом этаже, о чем свидетельствовали весьма немелодичные аккорды. Отделывая эту комнату, Ричард планировал ее как гостиную, но сын вскоре устроил там зал для репетиций.

- Сет! - крикнул он. - Иди помоги мне!

Сет продолжал бренчать. Ричард взглянул на мистера Нордхофа и пожал плечами, испытывая стыд за сына и не в силах этого скрыть. Нордхоф пожал плечами в ответ, как будто хотел сказать: "Дети... Разве можно в наш век ждать от них чего-то хорошего?" Хотя оба знали, что от Джона, бедного Джона Хагстрома, погибшего сына его ненормального брата, можно было ждать только хорошее.

- Спасибо за помощь, - сказал Ричард.

- А куда еще девать время старому человеку? - пожал плечами Нордхоф. - Хоть это я могу сделать для Джонни. Знаете, он иногда бесплатно косил мою лужайку. Я пробовал давать ему денег, но он отказывался. Замечательный парень. - Нордхоф все еще не мог отдышаться. - Можно мне стакан воды, мистер Хагстром?

- Конечно. - Он сам налил воды, когда увидел, что жена даже не поднялась из-за кухонного стола, где она читала что-то кровожадное в мягкой обложке и ела пирожные.

- Сет! - закричал он снова. - Иди сюда и помоги нам.

Не обращая внимания на отца, Сет продолжал извлекать режущие слух аккорды из гитары, за которую Ричард до сих пор выплачивал деньги.

Он предложил Нордхофу остаться на ужин, но тот вежливо отказался. Ричард кивнул, снова смутившись но на этот раз скрывая свое смущение, быть может, немного лучше. "Ты неплохой парень, Ричард, но семейка тебе досталась, не дай бог!" - сказал как-то его друг Берни Эпштейн, и Ричард тогда только покачал головой, испытывая такое же смущение, как сейчас. Он действительно был "неплохим парнем". И тем не менее вот что ему досталось: толстая сварливая жена, уверенная, что все хорошее в жизни прошло мимо нее и что она "поставила не на ту лошадь" (этого, впрочем, она никогда не произносила вслух), и необщительный пятнадцатилетний сын, делающий весьма посредственные успехи в той же школе, где преподавал Ричард. Сын, который утром, днем и ночью (в основном ночью) извлекает из гитары какие-то дикие звуки и считает, что в жизни ему этого как-нибудь хватит.

- Как насчет пива? - спросил Ричард. Ему не хотелось отпускать Нордхофа сразу - он надеялся услышать что-нибудь еще о Джоне.

- Пиво будет в самый раз, - ответил Нордхоф, и Ричард благодарно кивнул.

- Отлично, - сказал он и направился на кухню прихватить пару бутылок "Бадвайзера".

Кабинетом ему служило маленькое, похожее на сарай, строение, стоявшее отдельно от дома. Как и гостиную, Ричард отделал ее сам. Но в отличие от гостиной это место он считал действительно своим. Место, где можно скрыться от женщины, ставшей ему совершенно чужой, и такого же чужого рожденного ею сына.

Лина, разумеется, неодобрительно отнеслась к тому, что у него появился свой угол, но помешать ему никак не могла, и это стало одной из немногочисленных побед Ричарда. Он сознавал, что в некотором смысле Лина "поставила не на ту лошадь": поженившись пятнадцать лет назад, они даже не сомневались, что он вот-вот начнет писать блестящие романы, которые принесут много денег, и скоро они станут разъезжать в "мерседесах". Но единственный его опубликованный роман денег не принес, а критики не замедлили отметить, что к "блестящим" его тоже отнести нельзя. Лина встала на сторону критиков, и с этого началось их отдаление.