Всемогущий текст-процессор

Затем он вспомнил, как Роджер изо всей силы швырнул его "Волшебный шар" об асфальт, вспомнил, снова услышав треск разбившегося пластика и увидев, как вытекшая из шара "волшебная" жидкость - всего лишь вода сбегает ручейком по тротуару. И тут же на эту картину наложилось изображение собранного по частям фургона Роджера с надписью на боку "Хагстром. Доставка грузов". Фургон срывался с осыпающейся пыльной скалы и падал, с негромким отвратительным скрежетом ударяясь капотом о камни. Не желая того, Ричард увидел, как лицо жены его брата превращается в месиво из крови и костей. Увидел, как Джон горит в обломках, кричит, начинает чернеть...

Ни уверенности, ни надежды. От Джона всегда исходило ощущение ускользающего времени. И в конце концов время действительно от него ускользнуло.

- Что все это может означать? - пробормотал Ричард, глядя на пустой экран.

Как бы на этот вопрос ответил "Волшебный шар"? "Спросите позже"? "Результат не ясен"? Или "Наверняка"?

Процессор снова загудел громче и теперь раньше, чем в первый раз, когда Ричард включил машину после полудня. Уже чувствовался горячий запах трансформатора, который Джон запихал в дисплейный блок.

Волшебная машина желаний.

Текст-процессор богов.

Может, Джон именно это и хотел подарить ему на день рождения? Достойный космического века эквивалент волшебной лампы или колодца желаний?

Он услышал, как открылась от удара дверь, ведущая из дома во двор, и тут же до него донеслись голоса Сета и остальных членов группы. Слишком громкие, хриплые голоса.

- А где твой старик, Сет? - спросил один из них.

- Наверно, как всегда, корпит в своей конуре, - ответил Сет. - Я думаю, что... - Свежий порыв ветра унес конец фразы, но не справился со взрывом общего издевательского хохота.

Прислушиваясь к их голосам, Ричард сидел, чуть склонив голову набок, потом неожиданно принялся печатать:

МОЙ СЫН СЕТ РОБЕРТ ХАГСТРОМ.

Палец его замер над клавишей "ВЫЧЕРКНУТЬ".

"Что ты делаешь?! - кричал его мозг. - Это всерьез? Ты хочешь убить своего собственного сына?"

- Но что-то же он там делает? - спросил кто-то из приятелей Сета.

- Недоумок хренов! - ответил Сет. - Можешь спросить у моей матери, она тебе скажет. Он...

"Я не хочу убивать его. Я хочу его ВЫЧЕРКНУТЬ".

- ...никогда не сделал ничего толкового, кроме...

Слова МОЙ СЫН СЕТ РОБЕРТ ХАГСТРОМ исчезли с экрана.

И вместе с ними исчез доносившийся с улицы голос Сета.

Ни звука не доносилось теперь оттуда, кроме шума холодного ноябрьского ветра, продолжавшего мрачно рекламировать приближение зимы.

Ричард выключил текст-процессор и вышел на улицу. У въезда на участок было пусто. Лидер-гитарист группы Норм (фамилию Ричард не помнил) разъезжал в старом зловещего вида фургоне, в котором во время своих редких выступлений группа перевозила аппаратуру. Теперь фургон исчез. Сейчас он мог быть в каком угодно месте, мог ползти где-нибудь по шоссе или стоять на стоянке у какой-нибудь грязной забегаловки, где продают гамбургеры, и Норм мог быть где угодно, и басист Дэви с пугающими пустыми глазами и болтающейся в мочке уха булавкой, и ударник с выбитыми передними зубами... Они могли быть где угодно, но только не здесь, потому что здесь нет Сета и никогда не было.

Сет ВЫЧЕРКНУТ.

- У меня нет сына, - пробормотал Ричард. Сколько раз он видел эту мелодраматическую фразу в плохих романах? Сто? Двести? Она никогда не казалась ему правдивой. Но сейчас он сказал чистую правду.

Ветер дунул с новой силой, и Ричарда неожиданно скрутил, согнул вдвое, лишил дыхания резкий приступ колик.

Когда его отпустило, он двинулся к дому.

Прежде всего он заметил6 что в холле не валяются затасканные кроссовки - их было у Сета четыре пары, и он ни в какую не соглашался выбросить хотя бы одну. Ричард прошел к лестнице и провел рукой по перилам. В возрасте десяти лет Сет вырезал на перилах свои инициалы. В десять лет уже положено понимать, что можно делать и чего нельзя, но Лина, несмотря на это, не разрешила Ричард его наказывать. Эти перила Ричард делал сам почти целое лето. Он спиливал, шкурил, полировал изуродованное место заново, но призраки букв все равно оставались.

Теперь же они исчезли.

Наверх. Комната Сета. Все чисто, аккуратно и необжито, сухо и обезличено. Вполне можно повесить на дверной ручке табличку "Комната для гостей".

Вниз. Здесь Ричард задержался дольше. Змеиное сплетение проводов исчезло, усилители и микрофоны исчезли, ворох деталей от магнитофона, который Сет постоянно собирался "наладить" (ни усидчивостью, ни умением, присущими Джону, он не обладал), тоже исчез. Вместо этого в комнате заметно ощущалось глубокое (и не особенно приятное) влияние личности Лины: тяжелая вычурная мебель, плюшевые гобелены на стенах (на одном была сцена "Тайной вечери", где Христос больше походил на Уэйна Ньютона; на другом олень на фоне аляскинского пейзажа) и вызывающе яркий, как артериальная кровь, ковер на полу. Следов того, что когда-то в этой комнате обитал подросток по имени Сет Хагстром, не осталось никаких. Ни в этой комнате, ни в какой другой.