Всему свое время

Артур тотчас понял, о ком она говорит. Он знал, что эти люди, живущие в передвижных домиках, внешне совершенно не отличаются от ирландцев, но имеют свои традиции, культуру и язык, относящийся к кельтским языкам и родственном ирландскому. Ещё со Средних веков они слонялись своими таборами по Британским островам и жили за счет нехитрых ремесел вроде починки скарба или перепродажи ветхих вещей. Не гнушались и воровством и попрошайничеством, особенно обожая уводить коней. Вот уже которое столетие они всё едут и едут… Едут, чтобы жить, и живут, чтобы ехать. Хотя сейчас почти все они начали вести оседлый образ жизни, но некоторая часть продолжает скитаться и заниматься тем же, чем их деды, в том числе, подпольными боями. Размять кулаки на ринге – это их национальный спорт и гордость…

– Я уверена, что пэйви это потомки ирландских крестьян, у которых отобрали земли в 17 веке… – отвлекла его от раздумий Лили. – Они веками сталкиваются с дискриминацией на своей земле. Их молодежь не пускают в кинозалы, а если они приходят в больницу, и сотрудники узнают, кто они, то хотят побыстрее от них избавиться, даже регистрировать их не желают, потому, что у них нет постоянного адреса. Из-за этого эти несчастные, бывает, рожают детей в своих фургонах, а своих больных лечат домашними средствами. Их дети часто бросают школу, потому что их постоянно там унижают, обзывают, говорят: «От тебя плохо пахнет, ты живешь в фургоне, не моешься и ешь с пола». Но это вовсе не так. Я была у них в гостях. Ты же меня знаешь – я без дела не сижу. И видела собственными глазами, что они порядком чистоплотны, а в каждом их домике на колесах есть душ и туалет – внутри или снаружи. Тебе интересна моя болтовня, Артур?

– Вовсе не болтовня. Конечно, мне интересно, Лили, – ответил Артур. – Только никогда не понимал я этой склонности к бродяжничеству. Не лучше ли иметь собственный дом?

– Я тебе вот что скажу, дружок, – отозвалась она. – Человечество большую часть своего существования кочевало, неприкаянно слонялось по земле и знать не знало ни о каком доме или родине. Ты ведь читал о Великом переселении народов? Все люди – потомки бродяг, а наша жизнь на одном месте скучна и однообразна, ведь это только незначительная часть нашей природы. Я иногда завидую тем, у кого нет ни гроша за душой, да им и не надо – своровать бы коня побыстрее, найти шляпу понаряднее и умчать подальше, к весёлым ночным кострам… Сверни-ка сейчас налево… Вот мы и дома… Теперь твоя очередь нанести мне ответный визит. Только не упади в обморок! – она указала пальцем на одиноко стоявший фургончик, похожий на кибитку с гнутым верхом, окруженный покосившимся деревянным заборчиком.

– Ну, здесь не Хилтон, но ты входи и будь как дома, – гостеприимно сказала она и толкнула дверь вовнутрь. – Только помни, – она подняла вверх указательный палец, как бы предупреждая его о чём-то:

– Здесь место Силы. Ворота в Мир. Как бы тебе объяснить попроще, другими словами? Здесь Хранилище Памяти прошлых поколений. Прежде чем перешагнуть порог, предай забвению всё плохое!..

Артур, несколько колеблясь, всё же поднялся по двум ступенькам и вошел в пёстро расписанное, опрятное жилище на колёсах, два из которых были, очевидно, сдуты от старости, отчего пол здесь был явно неровным. Внутри он увидел аккуратно заправленную шёлковым покрывалом ярко-зелёного цвета постель, расстеленную на диване, перед ней – небольшой столик, два стула и табуретка, старый крошечный телевизор, какой-то шкафчик с одеждой, дверца которого висела на одной петле. Поверх него была устроена полка, сплошь заставленная книгами. В другом конце фургона висел умывальник с новым тазом под ним, рядом находились миниатюрная, предназначенная скорее для походов, газовая горелка для приготовления пищи, и кухонная утварь – сковорода, две маленькие кастрюльки, и немного столовой посуды.

Рядом с постелью, на стене, висела гитара, настоящая семиструнная гитара! И вырезанные из журналов изображения пяти мужчин, четверых из которых Артур узнал сразу. На одной был Иисус Христос. На второй – великий комик Чарли Чаплин, на третьей и четвертой – Элвис Пресли и Роберт Плант, вокалист Led Zeppelin, назвавший себя «златокудрым Богом». Под фотографиями были со вкусом развешаны игрушечное колесо кибитки, настоящая лошадиная подкова рожками вверх, старая купюра в один фунт, обрамлённая в рамку, а на столе одиноко лежала колода старых карт.

– Это мой крохотный мир, Артур! – пояснила она, указывая рукой на вещи. – Здесь всё, что у меня есть. Вот мой старый продавленный диван. Мои любимые книги. Мой телевизор… Как видишь, живу я одна, и достаточно скромно. Но очень этому рада, поскольку наслаждаюсь свободой. Ведь лишь в одиночестве можно быть совершенно свободной. Вижу, ты немного стесняешься. Располагайся. Я заварю чёрного чаю. Или хочешь вина?

– Нет, только не вина, Лили. Я за рулём. Лучше чаю. Спасибо… Можно мне спросить об этих фотографиях у вас на стене? Почему они здесь? – задал он вопрос. Она же, стоя к нему спиной и «колдуя» над заварочным чайником, сразу отозвалась.