Всему виной любовь

Интересно, она поймет, что он сейчас говорит о том, что происходило тогда в Марипосе? В тот раз Мариса отказалась пить красное вино местных виноделов.

– Прошу прощения, но Мэри пьет только новозеландское «Совиньон блан», – пояснил ее муж и дал ей какую-то фруктовую бурду.

Мариса озадаченно посмотрела на Рэйфа, принимая бокал, и он заметил, как слегка задрожали ее руки.

Возможно, она вспомнила.

Но в ее голосе не было ни тени тревоги:

– Так же как и другие вина. Может быть, вы путаете меня с кем-то другим?

Значит, она не собиралась говорить правду.

– Возможно, – поднял свой бокал Рэйф. – Давайте выпьем за то, чтобы вам и малышу было хорошо в этом доме.

– Спасибо. – Мариса сделала глоток вина и посмотрела на свой бокал. – Могу я попросить немного фруктового сока? Я очень хочу пить и могу выпить свое вино слишком быстро.

Ее щеки слегка зарделись, но ее взгляд оставался твердым.

Рэйфу вдруг захотелось защитить ее, и он очень удивился такой реакции со своей стороны.

– Я мог бы предложить вам бренди, но только перед сном.

– Знаете, – тихо рассмеялась Мариса, – я и так прекрасно сплю. Мне все же хотелось бы немного сока, если можно.

– Лайм или апельсин?

Мариса выбрала лайм, и Рэйф налил ей и себе по стакану сока.

– Вы выращиваете у себя лаймовые деревья?

– Вместе с другими цитрусовыми. У нас огромный сад, который обеспечивает нашу усадьбу и другие дома. В прошлом, когда фрукты и овощи выращивали на приусадебных участках в отдаленных районах, мои предки позаботились о том, чтобы их было достаточно для каждого, живущего на ранчо.

– То же самое было… – Мариса вдруг оборвала речь и замерла, потом осторожно сделала глоток сока и продолжила: – Повсюду. Я читала о первых годах жизни поселенцев в Южных Альпах. Просто удивительно, что удавалось этим людям.

Ей удалось взять себя в руки, но Рэйф мог побиться об заклад, что она чуть было не упомянула Марипосу.

Она подошла к окну и посмотрела на сад. Может, собиралась с силами? Сегодняшний день был не из легких для нее, и она чуть было не выдала то, что, как ему показалось, намеренно скрывала от него.

– Здесь прекрасно, – повернувшись к нему, сказала Мариса. – Огромное спасибо за то, что предложили остановиться у вас. Мне хотелось бы обсудить распределение расходов.

Рэйф никак не ожидал услышать такое.

– Я не жду от своих гостей, что они будут платить мне за гостеприимство, – грубо ответил он.

– Ваши гости – это ваши друзья. Конечно, вы не ждете такого от них, но они могут отплатить вам такой же гостеприимностью. У меня нет такой возможности. Рэйф, – решительно сказала Мариса, – мне не нужна милостыня, и я не приму ее.

– Это гостеприимство, а не милостыня. Джо Таннер поступила бы на моем месте точно так же.

– Я бы заплатила и им тоже, если бы нам с Киром не удалось найти ничего подходящего, – натянуто ответила она.

Что-то в ее голосе подсказало Рэйфу, что Мариса уже провела некоторое время в поисках жилья.

– Пока безрезультатно? – спросил он. Его почти позабавил колючий взгляд, которым одарила его Мариса.

– Абсолютно, – приглушенно ответила она. – Я не знала, что на этой неделе в местном яхт-клубе проходит чемпионат, а на следующей начинается фестиваль музыки кантри. Везде, куда я звонила, все номера забронированы до конца новогодних праздников.

– Тогда забудьте о том, чтобы искать другое жилье, – резко сказал Рэйф. – А также забудьте о том, чтобы предлагать мне деньги. Хочу заметить, что я могу позволить себе парочку гостей, – ледяным тоном добавил он. – Конечно, при условии, что они не едят слишком много.

На ее лице заиграла слабая улыбка.

– Я не так уж много ем, – безучастно ответила Мариса, – но Кир может удивить вас количеством поглощаемой еды.

– Глядя на него, можно сказать, что из него получится рослый мужчина. Его отец высокого роста?

После секундного замешательства Мариса коротко кивнула. Рэйф вспомнил Дэвида Брауна, высокого и хорошо сложенного, и испытал что-то очень похожее на ревность. Хотя он не ожидал, что женщины, с которыми он делил постель, будут девственницами, ему вдруг стало неприятно при мысли, что Мариса могла заниматься любовью с кем-то другим.

Опыт подсказывал ему, что она испытывала влечение к нему. Возможно, именно поэтому Мариса пыталась воздвигнуть между ними барьеры, предлагая плату за свое проживание.

Она устанавливала границы их отношений.

Рэйф почувствовал себя уязвленным. Его сестра Джина время от времени обвиняла его в испорченности чрезмерным женским вниманием. Возможно, она была права, хотя Рэйф очень рано понял, что многих из флиртовавших с ним женщин привлекал не так он сам, как его деньги.

Если бы Рэйф знал причину, по которой Мариса вела эту странную игру, он мог бы посчитать привлекательными ее скрытность и отказ использовать свои женские чары.

Его снедало любопытство. Если бы у него на руках были все факты, он знал бы, как поступить в сложившейся ситуации.