Всему виной страсть

— Я только хотела взять книгу. — Она неуклюже заерзала. Почему она не придумала ничего остроумнее? — Глупо было выходить только ради книги…

— Чепуха, — возразил Джерард и снова засмеялся. — Если чего-то хочешь, надо действовать немедленно. Кэтрин улыбнулась смущенно и благодарно.

— Спасибо, что везете меня домой.

— Какой джентльмен позволил бы леди идти пешком в такую погоду? — И, словно в подтверждение его слов, порыв ветра хлестнул им в лицо, обдав стеной воды. Кэтрин рефлекторно прижалась к нему, когда конь под ними метнулся в сторону и заржал. Джерард крепче обхватил ее, выправляя ход коня, и на мгновение она позволила себе вообразить, что это было настоящее объятие. Кэтрин прижалась щекой к лацкану его шинели, вдыхая теплый аромат его шейного платка, и сердце ее беспомощно затрепетало.

Следующие две мили промчались как одно мгновение. Джерард незлобиво ругал погоду, отпуская шутки, не раз заставив ее улыбнуться и даже пару раз рассмеяться. Это было… словно во сне. Кэтрин забыла о дожде и о холоде. Ей было тепло как в раю. Она ощущала себя принцессой в объятиях красавца принца — она, на которую ни один парень ни разу не взглянул с интересом. Когда впереди показались ворота ее дома, ей даже стало грустно, что это приключение вот-вот закончится.

— Вот мой дом, — сказала она, обернувшись.

— Этот? — Голубые глаза его задорно сверкнули — так близко от ее глаз. — Хотите, чтобы я заехал в ворота?

Кэтрин покачала головой.

— Высадите меня перед воротами, пожалуйста.

Возможно, Джерард понял, что она предпочла бы, чтобы их не видели вместе. Он, конечно, не мог знать почему, но лишь согласно кивнул и остановил коня. Спешившись, помог спуститься и ей.

— Ну вот, доставил вас домой в целости и сохранности и, надеюсь, в добром здравии, — сказал Джерард с улыбкой и, еще до того как Кэтрин догадалась о его намерениях, взял ее руку и поцеловал. — Обещайте, что немедленно переоденетесь в сухое и отогреетесь.

Она кивнула, и Джерард лихо вскочил на коня.

— Спасибо, — прошептала Кэтрин.

Джерард наклонился к ней и, прикоснувшись к полям шляпы, шепнул:

— Рад был помочь.

Он подмигнул ей и, прищелкнув языком, пустил коня в галоп и умчался прочь.

Кэтрин стояла у ворот, не в силах тронуться с места и после того, как Джерард скрылся за пеленой дождя. Он ни разу не оглянулся. Пульс ее не пришел в норму и тогда, когда она вошла в дом, и даже когда она выбралась из горячей ванны, которую приняла по настоянию матери. Она никому не рассказала о своем спасителе, да и кто бы ей поверил, если бы она рассказала? Потом Кэтрин часто вспоминала о нем, теша себя всяческими фантазиями: что он заедет, чтобы проверить, здорова ли она, не простудилась ли, чтобы заявить, что не может ее забыть. Разумеется, мечты ее так и остались мечтами. Джерард так ни разу и не заехал. Кэтрин приказала себе не глупить, но сердце оказалось очень, очень глупым. Оно не смогло его забыть.

В тот дождливый день Джерард де Лейси поселился в ее душе, так и оставшись для нее символом совершенства. Кэтрин понимала, конечно, что рядом с ней никогда не будет такого мужчины, как он. Слишком уж несовершенной сделала ее природа. Даже когда скромное состояние отца превратилось в весьма солидное и мать как-то заметила, что будь ее дочь красивее, она могла бы заполучить в мужья одного из сыновей Дарема, Кэтрин понимала, что глупо даже думать об этом. Однако, понимая всю абсурдность своей мечты, она все же машинально искала его глазами всякий раз, как оказывалась в городе. В конечном итоге Кэтрин свыклась с мыслью, что для такой невзрачной девушки, как она, немолодой вдовец — предел мечтаний. Мать много раз повторяла ей, что для нее большая удача обзавестись таким мужем, как виконт Хоу, и Кэтрин исполнила волю родителей и стала его женой. Джерард де Лейси отправился сражаться с Наполеоном, и его имя время от времени появлялось в газетах. Кэтрин каждую ночь молилась за него, потому что ей было бы очень больно, если бы такой добрый и славный парень, как Джерард де Лейси, погиб где-то на поле боя в чужой стране. Молитвы ее были услышаны, ибо он вернулся в Англию целым и невредимым. Вернулся лишь для того, чтобы имя его вновь появилось в газетах — но на этот раз не в сводках с фронтов, а в скандальной хронике.

И теперь он лежал с ней в постели — ее муж перед Богом и людьми. Дрожащими пальцами она прикоснулась к пряди его волос, лежавшей на подушке. И витое золотое кольцо сверкнуло на ее пальце в лунном свете. Кольцо, подаренное им.

В глубине души Кэтрин знала: она совершила этот безумный поступок — сделала предложение мужчине, которого на самом деле совсем не знала, поскольку этим мужчиной был Джерард, а не только потому, что ее ужасала мысль о браке с Люсьеном. Другие сыновья Дарема оказались точно в таком же положении, что и Джерард, и ей ни разу и в голову не пришло прийти с подобным предложением к Эдварду или Чарли.