Читаем Всеобщая история полностью

Кроме этого прозвания, указывающего на место его рождения, у Степаноса есть еще другое более постоянное, всем известное прозвище — Асохик или Асохник, ***. До сих пор арменисты не дали себе ясного отчета в происхождении и значении этого слова. Попытаемся, быть может, удастся нам добраться до смысла прозвания нашего автора. — В той форме, в какой представляется нам слово асохик, ***, оно состоит из асох’*** — причастия настоящего времени от глагола асем, ***, и из ласкательного окончания ик, ***, равносильного русскому ик, как напр. в слове «дом-ик». В настоящем случае слово: асохик, употреблено в архаическом его значении, и конечно, не имеет смысла теперешнего асем — «говорю». В нашем «Исследовании о древнем армянском эпосе» (Москва, 1850, стр. 6-7) мы впервые восстановили архаический смысл этого слова и доказали, что и Моисей хоренский безразлично употребляет слова: асем и ергем, ***, *** — «пою», когда ведет речь о рапсодах, воспевавших подвиги древних армянских героев и царей. Другой современный ему писатель V века, Лазарь п’арпский, в смысле «пою» употребляет глагол асем, когда говорит: ***[3], т. е. «в час, когда должен был петь петух». Далее, в армянских церковных книгах часто встречается выражение: ***, в котором слово асацэк’, ***, употреблено в древнем его значении: пойте, воспойте: и потому приведенное выражение не иначе должно быть переведено, как через: «воспойте псалом». Не говорю уже о том, что глагол асем в одном речении армянского языка до сих пор сохранил свое архаическое значение. Теперешний армянин, чтобы сказать петь песню, непременно употребит классическое слово асем и скажет: хахасел, ***, выражение, ставшее до такой степени типическим, что нет возможности заменить в нем асем словом ергем — «пою».

Восстановив таким образом архаический смысл глагола асем, нам нетрудно определить значение причастия настоящего времени от него: асох’, ***, которое, приняв ласкательное окончание ик, ***, стало асох-ик, ***, и значит не более не менее как певец, chantre. Чтобы понять смысл эпитета певец в отношении к Степ’аносу таронскому, необходимо вспомнить, что последний принадлежал к духовному званию и что в его время в число предметов, преподававшихся в монастырских школах, между прочим главнейшим образом входило и пение, разумеется духовное. Мы сказали главнейшим образом не без намерения; ибо в этих школах пение действительно занимало одно из первых мест и стояло рядом с философией, богословием, герменевтикой, грамматикой, риторикой и другими предметами, входившими в курс наук, который проходило тогдашнее юношество, готовившее себя к духовному званию. Чтобы далеко не ходить, за примером для подтверждения нашей мысли, обратимся к нашему же автору, который в VII гл. III кн. (стр. 119 текста), описывая знаменитых монашествующих мужей ему современных, прославившихся или святостью жизни, или глубокими богословскими познаниями, или знакомством с философией, не упускает случая заметить, что такой-то при таких-то высоких своих качествах владел также искусством пения или музыкой чем Степ’анос конечно и доказывает как серьезно смотрели на этот предмет, входивший в круг учения монастырских школ того времени. Так например, говоря о настоятелях Камерджадцорского монастыря, он между прочим упоминает о «софисте Самуиле, щедро одаренном разумением священных книг и искусством песнопения»[4]. После этого для читателя станет, кажется, ясным толкование, данное нами эпитету асох-ик, и он не найдет неуместным, что серьезный историк, каков был Степ’анос, в кругу монашествующей братьи своего времени назывался асохиком, т. е. «певцом», вероятно потому, что не только основательно знал духовную музыку, но к тому же был отличным певцом.

Другая форма прозвания нашего автора есть асохник, ***, которое в сущности означает то же самое, что и асохик. Буква н, ***, которую читатель видит между корнем асох’ и окончанием ик, есть не что иное как корень личного местоимения ***, на — «он» и указательного ***, айн — «тот», которая, будучи приставлена к концу слова, придаст ему более определенности. Глядя на присутствие этой буквы в слове «асох’ник», можно предполагать, что Степ’аноса современники его иногда называли просто асохн, ***, т. е. «певец по преимуществу».

Перейти на страницу:

Похожие книги

История Железной империи
История Железной империи

В книге впервые публикуется русский перевод маньчжурского варианта династийной хроники «Ляо ши» — «Дайляо гуруни судури» — результат многолетней работы специальной комиссии при дворе последнего государя монгольской династии Юань Тогон-Темура. «История Великой империи Ляо» — фундаментальный источник по средневековой истории народов Дальнего Востока, Центральной и Средней Азии, который перевела и снабдила комментариями Л. В. Тюрюмина. Это более чем трехвековое (307 лет) жизнеописание четырнадцати киданьских ханов, начиная с «высочайшего» Тайцзу династии Великая Ляо и до последнего представителя поколения Елюй Даши династии Западная Ляо. Издание включает также историко-культурные очерки «Западные кидани» и «Краткий очерк истории изучения киданей» Г. Г. Пикова и В. Е. Ларичева. Не менее интересную часть тома составляют впервые публикуемые труды русских востоковедов XIX в. — М. Н. Суровцова и М. Д. Храповицкого, а также посвященные им биографический очерк Г. Г. Пикова. «О владычестве киданей в Средней Азии» М. Н. Суровцова — это первое в русском востоковедении монографическое исследование по истории киданей. «Записки о народе Ляо» М. Д. Храповицкого освещают основополагающие и дискуссионные вопросы ранней истории киданей.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература