Всеобщая история

Когда воцарился в 425-976 году Василий [II Булгароктон], как мы выше сказали, Вард, по прозванию Склерос, отложившись, стал царствовать в джаханской и мелитинской странах[359]. Вард был муж храбрый и сведущий в военном деле. Склонив на свою сторону армянскую конницу, бывшую в Греции[360], он разделил греческое царство на две, прошел до Вифинии, не переставая воевать с царем Василием в продолжение 4 лет и обагрять кровью всю страну. Царь Василий, собрав [с своей стороны] войска византийские, фракийские и македонские со всеми западными народами, отправил их против тирана Варда. Вард выступил против них войною; армянское войско сражалось мужественно: сыновья князя таронского — Григор и Багарат, и князь мок’ский Ан’раник[361], навели ужас на греческое воинство, которое, приведенное в смятение как бы вихрем, частью погибло под их мечами, частью же было захвачено. На этом сражении был убит [греческий] полководец, евнух Петранос[362]. Но Вард сжалился над остальными, как над христианами, и даровал им жизнь. Таким образом не на двух, не на трех, но на многих сражениях они одерживали верх над западной армией и война распространилась по всей Греции так, что деревня с деревней и город с городом вели бой, и кровь проливалась всюду. Жестокий голод распространился по всему царству; с каждым днем число трупов увеличивалось на дорогах и на площадях; оставшиеся в живых внушали более жалости нежели умершие, и хищные волки, привыкшие к трупам, терзали даже живых.

Между тем как в таком смятении находилось греческое царство, Бат — эмир Хелата[363] и Неперкерта[364], возобновил город Маназкерт, мечом и пленом опустошил округ таронский, предав разграблению город Муш[365] и самым жалостным образом зарезав священников в церкви, называемой «Сурб-перкичом»[366], где до сих пор можно видеть следы крови.

XV. О последней войне греков; — бегство тирана Варда.

После всех этих событий царь греческий Василий, вызвав полководца Т’орника, родом иверийца, монашествовавшего на святой горе[367], отправил его к куропалату тайк’скому, Давиду, с предложением уступить последнему Хахто-иаритч с Келе-Сирией, Чор-майри и Карин, Басен и крепостцу Севук в Мардахи, Харк’ и Апахуник’—[368], что и уступил в самом деле, — если Давид пришлет ему на помощь войско. Куропалат Давид, собрав иверские войска под начальство князя князей Джоджика, отправил с Т’орником на войну против тирана Варда. Начиная с земли таронской, они начали опустошать страну греческую, подвластную тирану. Царь [Василий], освободив из темницы Варда, названного также Фокой, сосланного кир-Жаном на остров[369], дал ему всю западную армию греческую и вместе с иверийскими войсками отправил против тирана Варда с двумя лагерями. Тиран вступил в бой с одним из этих лагерей и уже обратил было его в бегство, как подоспел другой лагерь и снова завязался бой. Тиран Вард, устрашенный этим, обратился в бегство. Вышед из Греции, он пошел за помощью к эмиру багдадскому Ибн-Хосрову, с которым еще прежде был в дружественных сношениях и прибыл к его городу Мартирополю, он же Неперкерт, в местечко, называемое Пешпаш’ом. Царь Василий послал к царю Варду посланного предложить ему возвратиться для заключения мира. Старшие хеджубы Ибн-Хосрова, узнав, дали ему о том знать в Багдаде. Эмир приказал, буде возможно, схватить его. Напав на царя Варда врасплох, схватили его вместе с его вельможами и представили ко двору Ибн-Хосрова в городе Багдад, т. е. Вавилон. Ибн-Хосров приказал бросить его в железных оковах в темницу на всю жизнь.

XVI. Эмирство Ибн-Хосрова и мудрость его.

Ибн-Хосров мудростью своей, равной [мудрости] Александра, удивлял весь мир. Приказанием он брал города, словом изгонял жителей из крепостей. При осаде одного города жители не соглашались сдать его; [тогда эмир] в доказательство покорности потребовал, чтобы из каждого дома дали ему по собаке в виде дани. Город стоял недалеко от тростникового леса, и в нем все дома были построены из тростника. Когда он получил надлежащее число собак, приказал обмазать их нефтью, поджечь и пустить. Все они сквозь водосточные отверстия городской стены пролезли в город по домам своим и [таким образом] зажгли весь город.

Это мудрое действие его напоминает Самсона, который тремястами лисиц зажег нивы иноплеменников[370], или Александра, который посредством птиц поджег деревянный дворец, находившийся на высокой скале. Великий род Хамдуна, живший на сирийской равнине, страшась Ибн-Хосрова, оставил укрепленные свои города: Неперкерт, Амит, Азрун и другие, перешел в страну греческую, ища в ней убежища. По приказанию Василия он снова был водворен в Алепе [Хальп], где [жил до тех пор], пока не вымер весь.