Всеобщая история чувств

Прожектор примостившегося на отдаленном мысу маяка Биг-Сур мигает, подсказывая судам, что нужно держаться подальше от берега и отмелей; его свет достигает их со скоростью 300 000 км/с. Свет солнечного прожектора идет до Земли около восьми минут. А свет Полярной звезды, который мы видим, отправился в путь, когда был еще жив Шекспир. Представьте себе, насколько прямолинеен путь света. Но если подставить под солнечный свет призму, он изменит направление. При этом все его составляющие повернутся на разные углы, и в результате образуется шкала, на которой все они будут представлены по отдельности. Свет может преломляться в самых разных вещах – в рыбьей чешуе, в выстилающем изнутри ракушку перламутре, в мыльных пузырях, павлиньих перьях; разлитом на дороге масле, стрекозиных крылышках, опалах, на дорожках граммофонных пластинок; на прошедшем определенную обработку металле, шейке колибри, надкрыльях жуков, тронутой росой паутине. Но, пожалуй, самая известная призма – это водяной пар. При дожде в солнечную погоду (или в облаке мельчайших брызг у водопада) солнечный свет преломляется в каплях воды, и получается явление, известное как радуга. В такие дни радуги возникают сплошь и рядом, правда, скрываются за завесой дождя, но лучше всего ее видно, если Солнце опустилось довольно низко и находится точно у вас за спиной.

На планете Земля наступила ночь. Но это всего лишь причуда природы, следствие того, что наша планета вращается в пространстве со скоростью 1674 км/ч (на экваторе). В тот период, который принято называть «ночью», мы вглядываемся в потаенные глубины космоса, где существуют другие солнечные системы и где, возможно, тоже есть свои жители. Не воспринимайте ночь как отсутствие дня, считайте его некой разновидностью свободы. Отвернувшись от своего Солнца, мы видим сияние дальних галактик. Солнечный свет не слепит, мешая разглядеть звездный плащ Галактики, в которой мы обитаем. Черноту, которая, кажется, простирается между звезд без конца и края и даже уходит во времени вспять к Большому взрыву, мы зовем бесконечностью. Ночь – это мир теней. Все тени, которые можно увидеть ночью, создаются лунным светом или искусственным освещением, но ночь сама по себе – тень.

За городом можно увидеть больше звезд, и ночь там похожа на перевернутый колодец, который становится все глубже и глубже. Если набраться терпения и дать глазам привыкнуть к темноте, можно разглядеть Млечный Путь, проходящий через все небо белесой полосой. Различные культуры объединяют звезды в разные созвездия; и с Млечным Путем у них связаны собственные легенды. Бушмены Калахари зовут его «хребтом ночи». У шведов это «зимняя дорога», ведущая в небесный край. У островитян с Гебрид – «тропа тайного народа». У норвежцев – «путь призраков». У патагонцев, почитающих своих нелетающих птиц, – «белая пампа, где призраки охотятся на нанду». Зато в городе куда легче отыскать самые известные созвездия – ведь там видно гораздо меньше звезд.

Где бы вы ни были, лучше всего смотреть на звезды лежа на спине. Нынче ночью у половинки Луны профиль майя. Она сияет ярким мерцающим светом – поистине ночной маяк, – но мы-то знаем, что это лишь заимствованный свет. Если днем взять зеркальце и пускать солнечные зайчики (например, в крону дерева), получится то же самое, что делает Луна, отражая свет. Надо мною Козерог бежит неспешной рысью между Стрельцом и Водолеем. Ацтеки изображали его в виде кита (сипактли), индейцы Восточного побережья – антилопой (макарам), древние греки говорили, что это «врата к богам», а ассирийцы видели в нем рыбу-козу. Пожалуй, самая известная в мире звезда – Полярная, у которой также много других названий: англичане часто называют ее просто Северной звездой, у индейцев навахо это «Звезда, которая не движется», а у китайцев – «Великий император, правящий небесами».