Всеобщая история кино. Том. Кино становится искусством 1914-1920

В сцене, происходящей в тюрьме, тень от решеток падает на героев: этот прием стал классическим. Де Милль усилил и так весьма нарочитые световые эффекты при помощи виража и тонкой окраски, придавая кинопленке переливчатые тона. И это необычайное богатство формы во многом способствовало успеху фильма во Франции.

У Сесиля Б. де Милля — театрального деятеля и неудавшегося драматурга — было, по мнению Дэвида Беласко», то превосходство, что он являлся, „вероятно, единственным кинорежиссером, установившим близкую связь с крупными театрами Бродвея”. Он сумел в довольно быстрый срок весьма успешно освоить и применить лучшую кинематографическую технику своего времени. Построение сцен при монтажной разработке на крупных планах позволило ему избежать опасности создания „кинопьес”, хотя он и переносил на экран довольно сложные интриги, заимствованные в модных театрах.

„Кармен”, снятая Сесилем де Миллем, была в Соединенных Штатах сенсацией 1915 года. В картине снималась Джеральдина Фаррар. Знаменитая певица согласилась оставить оперу на два месяца за 20 тыс. долл. Все ее расходы во время пребывания в Голливуде были оплачены; и ее распоряжение предоставили специальный вагон, в котором она пересекла Соединенные Штаты. В продолжение двух месяцев, проведенных в Калифорнии, де Милль снял три фильма с ее участием: „Кармен”, „Мария-Роза” и „Искушение”.

В картине „Кармен”, сделанной в итальянской манере, не поскупились на пышные декорации и массовые сцены.

„Кино может гордиться Сесилем де Миллем, — пишет Льюис Джекобс, — за то, что он ввел в картину „Кармен” те режиссерские приемы, которые впоследствии стали характерными для его творчества. Он использовал конструктивные декорации, заменив ими декорации, нарисованные на плоской поверхности, которые были еще почти повсюду распространены в ту эпоху; актеры произносили роли (хотя звук и не воспроизводился), как будто были на сцене; точное соблюдение самой незначительной детали, чувство „постановочного” фильма и забота о „продуктивной ценности” уже становились отличительными чертами его манеры”.

„Грандиозные пьесы с выдающимися актерами” („Рrоdigious plays with prominent actors”) — было девизом компании Лески во времена Сесиля де Милля и ее руководителя Голдвина. Это измененный лозунг Цукора „Famous Players in Famous Plays” [37]. И нельзя было найти для знаменитых актеров режиссера, равного по умению Сесилю де Миллю.

Его крупнейшим фильмом в 1914 году был „Вечный город”. Но дело не в том, что фирма имела знаменитого режиссера, а в том, что у нее был контракт с Мэри Пикфорд, которую вскоре прозвали „Крошкой-невестой Америки”. Голубоглазая, белокурая актриса была живым идеалом англосаксонцев, воплощавшимся на почтовых и „рождественских” открытках.

„Прелестная крошка” была непревзойденным дельцом в юбке и знала себе цену. Снимаясь в фильме „Баскетбольная площадка”, она заключила с Цукором контракт на 1915 год на сумму 104 тыс. долл. Этим воспользовались, чтобы повысить на 25 центов плату за места в кинотеатрах, где демонстрировались фильмы с участием Мэри Пикфорд.

В 1916 году Цукор, дела которого процветали, удвоил гонорар актрисе до 4 тыс. долл. в неделю в счет прибылей за ее фильмы, продюсером которых она стала в „Феймос Плейерс”. Новое соглашение обеспечило ей 216 тыс. долл. в год. Но печать не замедлила объявить, что Чарли Чаплин получает в „Мьючуэле” 670 тыс. Мэри Пикфорд стала угрожать, что порвет контракт.

Актриса учитывала, чего она стоит на кинорынке. Все американцы обожали её, фильмы с её участием начинали побеждать зрителя Европы. Мэри Пикфорд дорого заплатили за то, что она позволила называть своим именем косметический крем. Она покровительствовала за определенную плату издателю нот; ее именем назывались автомобильные радиаторы и т. п. Некоторые подобные сделки приносили ей по 10 тыс. долл. в год. „Крошка Мэри”, сильная своей „кассовой популярностью” (Вох Office Appeal), вступила одновременно в переговоры с фирмами „Мьючуэл” и „Вайтаграф”. Последняя предложила ей миллион долларов в год…