Всеобщая история религий мира

В III в. учение Мани привлекло в свои ряды многих образованных людей, поскольку это была не только религия, но и философская система. Большое значение для распространения манихейства имела гибкость организации его приверженцев, а также хорошо налаженная пропаганда. Крупные манихейские общины, отличавшиеся организованностью и четкой структурой, существовали в разных частях Ирана и даже в Месопотамии.

После смерти Шапура I ситуация коренным образом изменилась. Манихейство было объявлено ересью, а сам Мани казнен. Манихеи – или, как их стали называть в Иране, зиндики – вынуждены были действовать тайно.

Манихейские общины, изгнанные из Ирана, рассеялись по всему миру, оказав существенное воздействие на некоторые религиозно-философские концепции и сектантские движения Средневековья как в Европе, так и в Азии. Еще в IV в. н. э. они представляли серьезную угрозу для христианской церкви, и среди внимательных слушателей манихейских проповедников был даже один из христианских святых – блаженный Аврелий Августин, всю жизнь боровшийся с разного рода ересями.

Религия при Сасанидах и утверждение ислама в Иране

Арташир, владыка одной из областей на юго-западе Ирана, поднял восстание против парфян в 224 г. н. э. Война с парфянским царем Артабаном V завершилась победой Арташира, происходившего из рода Сасана, и его коронацией. К власти в Иране пришла новая династия Сасанидов, объединившая страну на четыре столетия. Эпоха Сасанидов стала временем максимального процветания зороастризма, утвердившегося в качестве государственной религии. Это подтверждает принятый Арташиром I после коронации новый царский титул – «Поклоняющийся (Ахура-) Мазде, бог, царь царей Ирана, происходящий от богов», а также основание нового, в городе Истахре, большого храма огня, превратившегося в общегосударственное святилище. Новый правитель сосредоточил в своих руках всю полноту гражданской, военной и религиозной власти. В религии Ирана, кроме почитания Ахура-Мазды и Митры, большое значение приобрел культ Арташира, центром которого стал храм в гроте Накш-и-Раджаб.

Превращение зороастризма в государственную религию, борьба с учением Мани и другими ересями потребовали создания крепкой религиозной организации и подняли значение жречества. Верховный жрец (магупат) являлся главным сановником у царского трона и во многом определял политику империи Сасанидов.

С деятельностью одного из магупатов Атурпата Михраспанда и была связана реформа зороастрийской «церкви» – магустана. Верховный жрец получил титул магупата магупатов (аналогично титулу правителя – царь царей), а при дворе Сасанидов появляются несколько жрецов из разных областей Ирана. Вероятно, по инициативе Атурпата происхождение сасанидских правителей стали возводить к древним персидским царям из дома Ахеменидов. В это же время в религиозном искусстве и литературе стало популярным олицетворение божества «царской предназначенности» и символа благополучия царствующей династии – Хварены. В IV в. н. э. в Иране возник и новый тип зороастрийских храмов – открытые со всех сторон павильоны, резко отличавшиеся от святилищ Ахеменидов и раннесасанидской эпохи.

Иранское блюдо эпохи Сасанидов

Изображение Шапура III на монете периода его правления

При Сасанидах была составлена и новая редакция Авесты. Священная книга зороастризма разделялась на 21 часть, и важнейшие из них были переведены с древнего наречия на среднеперсидский язык эпохи Сасанидов. В итоге получился довольно сложный и не до конца понятный даже переводчикам-знатокам текст, снабженный разъяснениями, он получил название «Зенд Авеста», которое значит приблизительно «комментированная Авеста» (Zend – «предание»)[3].

Важность составления новой редакции Авесты, как и укрепления авторитета зороастризма вообще, были насущной необходимостью для сасанидских правителей. Ведь уже в III – IV вв. в Иране стало распространяться христианство – официальная (со времен императора Константина) религия Рима, соперника державы Сасанидов в борьбе за влияние на Ближнем Востоке. Во время продолжительного царствования Шапура II (309-379 гг.) начались преследования христиан в Персии. Что царь при этом действовал скорее из политических соображений, чем из религиозного фанатизма, видно из того, что гонения совершенно не затронули иудеев. Однако уже его сын Ездигерд I – «грешник», как называли его жрецы, – относился к христианам терпимо. Часто война с Римом обостряла враждебное отношение к христианам, а мир, наоборот, обычно обеспечивал свободное исповедание веры для обеих сторон – и для персов в Римском государстве, и для христиан в Иране.

Заратустра