Наконец Помпей стянул свои войска на эпирском побережье, близ Диррахия. Он, по-видимому, предполагал, что от него будет зависеть выбор момента, когда он должен будет перейти к наступательному способу действия. Между тем Цезарь, возвратившись из Испании, лишь на короткое время остановился в Риме, чтобы в качестве диктатора провести некоторые важные мероприятия, например, распространение прав римского гражданства на те части населения северной Италии, которые жили за рекой По и которым он обещал дать эти права. Затем он добился выбора его на 48 г. в консулы, т. е. именно того, чему хотела воспрепятствовать противная ему партия. Собрав некоторое число кораблей, он благополучно переправил из Брундизия в Грецию первую половину своего войска, около 25 тысяч человек, затем Марк Антоний так же благополучно переправил в Грецию и остальные четыре легиона. Он высадил их на берег, но севернее позиции Помпея, и Бог весть каким чудом ему удалось эту позицию обойти и соединиться с Цезарем. И вот в окрестностях Диррахия оба войска сошлись и стали друг против друга. Помпей весьма разумно избегал битвы, а Цезарь вынужден был ее искать, т. к. содержание его войска не было обеспечено. Так миновали первые месяцы 48 г. до н. э.; между войсками происходили стычки, неблагоприятные для Цезаря, и одна из них чуть не привела его к катастрофе. Ему, однако, удалось отступить и сохранить все свое войско, но он удалился в Фессалию и оттуда, в течение некоторого времени, наблюдал противника. В лагере Помпея, где было много всяких знатных знатоков воинского дела и еще больше военных дилетантов, по-видимому, пришли к заключению, что с Цезарем покончено, а поэтому предались полному бездействию – ни в Италию не двигались, ни за Цезарем вслед не шли. Только уже много времени спустя Помпей наконец, собрав свои силы, направил их по следам Цезаря, и оба войска еще раз сошлись близ города
Войско Цезаря, конечно, было гораздо надежнее войска Помпея, но зато у Помпея насчитывалось до 60 тысяч воинов, а у Цезаря не было и половины. По-видимому, Помпей и на этот раз разумно избегал битвы и был к ней вынужден только недовольством и высокомерием окружавших его лиц. 9 августа 48 г. до н. э. завязалась, наконец, битва, которая, благодаря мужеству войск Цезаря и его твердому и умелому руководству, приняла вскоре оборот, неблагоприятный для помпейцев. Но битва была еще далеко не потеряна, как Помпей уже махнул на нее рукой: он поехал в лагерь и покинул войско, которое все слабее и слабее стало биться с тех пор, как в рядах италийцев стало известно, что Цезарь не собирается подвергать их никаким взысканиям. Вероятно вследствие этого битва ни по отношению к числу участвовавших в ней воинов, ни по отношению к громадному своему значению не была чересчур кровопролитной: убитых было около 6 тысяч, масса помпейцев, числом около 20 тысяч человек, на другой день положила оружие.
Решительный удар был нанесен – и к крайнему удивлению партии Помпея восторжествовал Цезарь. Но, конечно, еще не все надежды оптиматов были потеряны: у них были еще и другие театры войны. Цезарь, однако, следил только за Помпеем, который поспешил через Лариссу к устью Пенея и оттуда в Амфиполь. Известие об исходе битвы распространилось быстро, и Помпей встретил в Азии (где обыкновенно преклонялись перед победителем) такое настроение, которое ясно указывало, что здесь продолжать войну немыслимо. Помпей направился дальше, в Египет, где правивший страной царь был ему обязан – так, по крайней мере, казалось легковерному Помпею, – тем, что его отец некогда был восстановлен на престоле благодаря влиянию Помпея. Но Птолемей XIV был еще мальчиком, а его советники верным чутьем восточных царедворцев угадали, что сила теперь на стороне Цезаря, и предположили, что даже окажут Цезарю некоторую услугу устранением его побежденного соперника.