Всевидящее око

Я часто гадаю, повернулось бы все по-другому, если б я с самого начала был повнимательнее. Если б, скажем, додумался расспросить о семейном портрете сразу, как только увидел его. Или если б сообразил, насколько серьезно положение Леи Марквиз, когда мне только о нем сообщили.

Или если б сразу распознал то, что увидел, когда в тот вечер вошел в дом Марквизов.

Нет, я потратил более получаса, чтобы понять, что это такое, а как только понял, наклонился к доктору Марквизу и с упреком – хотя упрекать надо было меня – прошипел, глядя ему в лицо:

– Скажите, доктор, если По ушел из вашего дома, почему его шинель висит в передней?

* * *

Единственный предмет одежды, что все еще висел на вешалке. Шинель из черной шерсти, стандартный элемент обмундирования, если не считать…

– Если не считать прорехи, – сказал я, беря шинель. – Видите, доктор? Ткань разорвана почти по всей длине плеча. Вероятно, результат того, что человек часто крался через дровяной склад.

Доктор уставился на нее. Его губы шевельнулись и замерли.

– Я уяснил одну вещь, доктор: кадеты никогда не выходят без шинели. Нет ничего хуже, чем зимним утром выйти на построение без верхней одежды, не так ли?

Я повесил шинель на вешалку. Несколько раз резко провел по ней ладонью. И спросил как можно небрежнее:

– Если мистер По не уходил, куда он делся?

В его глазах что-то промелькнуло. Крохотная искорка.

– В чем дело, доктор?

– Они… – Доктор обернулся, пытаясь сориентироваться. – Они вытаскивали сундук.

– Сундук?

– Сказали, что со старой одеждой. Выбрасывали старую одежду.

– Кто именно?

– Артемус. А Лея помогала. У них были заняты руки, поэтому я сам открыл им дверь. И они… – Он открыл дверь, шагнул на крыльцо и вгляделся во мрак, словно ожидал увидеть их там. – Я не…

Доктор повернулся ко мне, наши взгляды встретились, и он побелел. И зажал руками уши. Точно так же он сделал, когда был в саду Костюшко со своей женой. Жест человека, который хочет отгородиться от всего.

Я схватил его за руки. Оторвал их от ушей и опустил.

– Куда они его понесли? – спросил я.

Он сопротивлялся. Сопротивлялся так, будто был сильнее меня.

– Едва ли далеко, – сказал я, стараясь говорить спокойным тоном. – Едва ли они смогли бы унести сундук далеко. Наверняка он где-то рядом.

– Я не…

– Где?

Я намеревался выкрикнуть свой вопрос прямо ему в ухо, но что-то надломило мой голос, он стих до шепота. Однако крик все равно получился, так как доктор отпрянул под его натиском. Он закрыл глаза, и слова, как капли, стекли с его губ.

– В леднике.

Повествование Гаса Лэндора

37

13 декабря

Острый, как сабля, ветер дул с запада, когда мы с доктором Марквизом спешно пересекали Равнину. Деревья, раскачиваясь, со свистом рассекали воздух, над нашими головами почти кувырком летела сова, свиристель что-то бормотал, как безумный монах… Доктор Марквиз тоже бормотал, даже на бегу.

– Я думаю… думаю… нам не надо привлекать кого-то еще, правда? Дела семейные и все такое… Уверен, я смогу поговорить с ними, мистер Лэндор… когда все закончится… и все будут целы…

В общем, я не затыкал его. Я знал: его самый большой страх – что я вызову Хичкока и отряд подкрепления, а так как у меня были свои причины держать эту историю в тайне, я хранил спокойствие. Пока нам навстречу широким шагом не вышли два молодых кадета.

– Кто здесь? – в унисон закричали они.

Один из постов, на который по приказу Хичкока заступали вдвоем. На кадетах были портупеи, патронташи, поблескивали латунь и сталь.

Я почувствовал на предплечье руку доктора. Это было похоже на мольбу.

– Это мистер Лэндор, – сказал я как можно спокойнее. – И доктор Марквиз. Вышли на позднюю прогулку.

– Приблизьтесь и назовите пароль, – сказали они.

Меня уже хорошо знали на всех постах, поэтому в обычный вечер подобное требование выглядело бы как простая формальность. Однако за последнее время ситуация изменилась, и старший из часовых, ни капли не расслабившись, вздернул подбородок и ломким, наполовину мальчишеским и наполовину мужским голосом повторил приказ:

– Приблизьтесь и назовите пароль!

Я сделал шаг вперед и произнес:

– Тикондерога[130].

Он несколько мгновений пристально смотрел на меня, пока его товарищ не закашлял; после этого успокоился и мрачно буркнул:

– Проходите.

– Отличная работа, джентльмены! – обернувшись, крикнул доктор Марквиз, когда мы пошли прочь. – Зная, что вы на посту, я чувствую себя в безопасности.

В ту ночь нам встретился еще и Сезар, буфетчик из столовой. Как это ни невероятно, но он вдруг появился на вершине холма и весело помахал нам, словно мальчишка на прогулке. Мы были слишком заняты, чтобы отвечать на его приветствие. Еще две минуты – и мы стояли перед ледником, оглядывая его каменные стены и соломенную крышу, и мне вдруг вспомнилось, как По сидел наверху, а я по его указке раскладывал камешки на земле. Кто же из нас тогда знал, что искомое – сердце Лероя Фрая – лежало прямо под нами?

– Где они? – спросил я.

Я задал вопрос еле слышным шепотом, но доктор Марквиз попятился.

– Я, знаете ли, не совсем уверен… – прошептал он в ответ.

– Не уверены?