Всевидящее око

Мистер Лэндор, вы скоро будете «дома»? Я не окунаюсь в то безумие, что преобладает вокруг, однако все же обнаруживаю, что поддаюсь нервному возбуждению, чуждому моей природе. Мои мысли текут прямиком к Лее – а к кому еще? Снова и снова я вспоминаю то стихотворение – вы к нему отнеслись с пренебрежением, – в чьих строчках я ощутил такую сильную опасность. Вы не представляете, как истово я молю о том, чтобы Дух, посчитавший возможным воспользоваться мною в качестве посредника, превратил меня – скорее! скорее! – в Эдипа, для решения сложных, как у Сфинкса, задачек. Поговори со мной! Поговори со мной, девица с бледно-голубыми глазами!

Повествование Гаса Лэндора

22

С 28 ноября по 4 декабря

Закончив читать последнее послание По, я отправился в сад Костюшко и оставил записку под тайным камнем, прося прийти в гостиницу после воскресной службы. Он пришел, однако я не поприветствовал его, не ответил на его приветствие; просто молчал, позволяя тишине сгущаться вокруг нас, пока нервные движения его рук не стали невыносимыми для нас обоих.

– Может, расскажете, где вы были ночью двадцать третьего числа? – сказал я.

– В ту ночь, когда убили Боллинджера? Вы это имеете в виду? Я, естественно, был в своей комнате. Где же еще?

– Как я понимаю, вы спали.

– Ох! – На его лице появилась кривая усмешка. – Как я мог спать, мистер Лэндор? Ведь все мое сознание, все мои мысли были заняты этим… этим нежным созданием, с которым по божественности не сравнятся и самые фантастические гурии…

Вероятно, то, что я прочистил горло, или то, что мой взгляд стал жестким… в общем, По замолчал и внимательно уставился на меня.

– Вы чем-то раздражены, мистер Лэндор.

– Можно и так сказать.

– Я могу… быть чем-то полезен?..

– Конечно, можете, мистер По. Вы можете объяснить мне, почему солгали.

Щеки у него надулись, как жабры.

– Послушайте, думаю…

Я жестом оборвал его.

– Когда я просил вас взяться за эту работу, вы сказали, что никогда не имели дел с Лероем Фраем.

– Ну, это… это не совсем…

– Я узнал правду от капитана Хичкока. И представьте, в каком положении при этом оказался… Я бы никогда не попросил человека принять участие в расследовании преступления, если б имелась вероятность, что это преступление совершил он.

– Но я не…

– Так что прежде, чем я вышвырну вас отсюда, мистер По, дам вам еще один шанс вернуть себе доброе имя. Расскажите правду: вы были знакомы с Лероем Фраем?

– Да.

– Вы общались с ним?

Короткая пауза.

– Да.

– Вы убили Лероя Фрая?

Вопрос довольно долго висел в воздухе, прежде чем По осознал его смысл. И замотал головой.

Я продолжил наступление.

– Вы убили Рэндольфа Боллинджера?

Снова энергичное мотание головой.

– Вы имеете отношение к осквернению их тел?

– Нет! Чтоб мне сквозь землю провалиться, если…

– Смертей уже достаточно, – сказал я. – Полагаю, вы не отрицаете, что угрожали обоим?

– Ну… Знаете, что касается Боллинджера, это было… – У него задергались руки. – Это просто было желчное высказывание. Я ничего не имел в виду, честное слово. А что до Лероя Фрая, то… – Он выпятил грудь и стал похож на голубя. – Я никогда не угрожал ему, просто… Я заявил ему о своих правах как человека и солдата. Мы разошлись, и я больше никогда не вспоминал о нем.

Я крепко прищурился.

– Мистер По, вы должны признать, что ситуация очень неприятная. Люди, которые переходят вам дорогу, заканчивают свой путь в петле. С удаленными из тела важными органами.

Он опять выпятил грудь, но внутри у него, должно быть, что-то лопнуло, потому что на этот раз в горделивой позе он задержался ненадолго. Голова склонилась набок, и По тихим и уставшим голосом сказал:

– Мистер Лэндор, если б я убивал каждого кадета, что оскорбил меня в период моего краткого пребывания здесь, боюсь, наша численность сократилась бы до десятка. И даже этот десяток ходил бы по грани.

Ты, Читатель, знаешь, как это бывает. Сражаешься с человеком, бьешь его копьем, и вдруг совершенно неожиданно он сбрасывает все свои доспехи – как бы говоря: «Вот он я, как есть», – и ты сразу видишь, что никакого повода для сражения не было. А ведь море боли уже причинено…

По упал в качалку и принялся изучать свои пальцы. Тишина опять сгустилась вокруг нас.

– Если хотите знать, – сказал он, – с первого дня здесь я превратился в объект насмешек. Мои манеры, моя внешность, мои… мои эстетические воззрения, мистер Лэндор, – в общем, все, что есть чистого и истинного во мне, провоцировало издевательства. Будь у меня тысяча жизней, я все равно не смог бы залечить те травмы, что были мне нанесены. Такой человек, как я… – По помолчал. – Такой человек, как я, отказывается от любой мысли о возмездии и довольствуется упованием. Возвышением, мистер Лэндор. Только тут кроется утешение.

Он посмотрел на меня и поморщился.

– Я знаю, что виновен в том, что говорю необдуманно. Уверен, виновен во многих вещах – в несдержанности, в полетах фантазии, – но вот в этом я виновен никогда не был. Я никого не убивал. – Кадет буквально сверлил меня взглядом. – Вы верите мне, мистер Лэндор?