Всеволод Бобров

«Спортивная общественность до сих пор высоко оценивает этот патриотический порыв В. Боброва, — продолжал композитор. — Но, к сожалению, покойный Федотов лишь забивал голы. Поэтому о его смерти сообщила лишь специальная пресса (“Советский спорт”). В. Бобров благополучно здравствует и занимает высокое положение: он тренер и политрук футбольной команды. Башашкин ещё с 1952 года уволен. Он был лишь хорошим центром защиты. Но политически подкован был недостаточно хорошо. Зато Бобров хорошо подкован. А покойный Федотов лишь забивал голы, занятие, как известно, аполитичное».

Это письмо было опубликовано в 1993 году в книге «Письма к другу. Дмитрий Шостакович — Исааку Гликману». Книга содержит 288 писем Шостаковича, написанных в 1941—1974 годах. Многолетний близкий друг Шостаковича профессор Ленинградской консерватории Гликман в своём комментарии к приведённому выше письму называет Боброва «мракобесом», а его высказывание о партнёре — «провокаторской выходкой».

Скажем сразу: того, в чём Шостакович обвиняет Боброва, по нашему мнению, не могло быть в принципе. И дело не в том, что нет ни одного свидетельства, будто Бобров публично или в частном разговоре бросил своему товарищу по команде — не важно, Башашкину или кому-то другому — обвинения с политическим ярлыком. Главное — органическая невозможность совершения подобного поступка таким человеком, каким был Бобров.

Мы убеждены, что Дмитрий Дмитриевич поверил неизвестно откуда возникшему слуху и принял его близко к сердцу — такие случаи нередко происходили в ту пору в художественной и музыкальной среде.

Что касается спортивной судьбы Анатолия Башашкина, то за пять лет, прошедших с 1952 года, он стал заслуженным мастером спорта, олимпийским чемпионом, чемпионом страны и обладателем Кубка СССР, капитаном команды ЦДСА. В некрологе Григория Федотова, опубликованном в газете «Красная звезда» 11 декабря, подписи Башашкина и Боброва стояли рядом.

Остановиться на этом эпизоде автор книги решил исключительно из-за авторитета и репутации Дмитрия Шостаковича, в противном случае это безосновательное обвинение, на наш взгляд, не было бы достойно упоминания.

Борис Аркадьев в том сезоне привёл столичный «Локомотив» к победе в розыгрыше Кубка СССР. Тем не менее Борис Андреевич согласился сменить клубные цвета. Вот как он объяснял своё решение покинуть «Локомотив»: «Не видел перспективы в отношении комплектования команды. Мы достигли многого, но мне хотелось добраться до самых вершин, а, как мне казалось, перспектива роста у того ансамбля была уже исчерпана. Самое мучительное было для меня, после того как я решил вернуться в ЦДСА, — это прийти в Министерство путей сообщения и сказать об этом».

Дочь Бориса Аркадьева Светлана Борисовна в интервью «Футбольной правде» рассказывала: «Ему казалось, что он мог уберечь Федотова от преждевременной смерти. Часто вспоминал о случившемся. В конце сезона 1957 года было известно, правда, ещё немногим, что Аркадьев из “Локомотива” возвращается в ЦДСА. Вторым тренером он собирался пригласить Федотова.

В ноябре, кажется, в Тбилиси они оказались вместе: проходил там какой-то турнир. Но папа о предстоящей работе Григорию Ивановичу не сказал. Решил отложить разговор до Москвы. А Федотов и в Тбилиси, и в поезде по дороге домой сильно пил. И спустя несколько дней, вернувшись в Москву, скончался.

Раньше папе с этим федотовским пороком удавалось справляться. Он очень жалел, что не поговорил с Федотовым в Тбилиси. Был уверен, что перспектива вместе тренировать ЦДСА помогла бы Григорию Ивановичу взять себя в руки. Для папы это было тяжёлое воспоминание».

В истории, изложенной далёким от футбола человеком, чем объясняются некоторые фактологические и смысловые погрешности, важны не они, а факт беспокойства Бориса Андреевича о судьбе своего ученика. Можно предположить, как был бы он счастлив, если бы в тренерском штабе присутствовали оба его лучших воспитанника. Но жизнь распорядилась иначе...

Возрождённая в 1954 году команда ЦДСА практически сразу вернулась в число сильнейших. В первый сезон она заняла шестое место, а затем дважды подряд становилась бронзовым призёром. В те годы в центре внимания была дуэль московских «Динамо» и «Спартака», которые, сменяя друг друга, завоёвывали чемпионское звание, и турнирные достижения армейцев широко не комментировались.

В поисках откликов на игру армейцев устами футболистов того состава автор наткнулся на интервью наставника команды Григория Пинаичева в книге «Московский футбол», в котором тот поведал Константину Есенину: «Я работал рука об руку с Григорием Ивановичем Федотовым. У нас было очень хорошее, продуктивное сотрудничество. Мы были с ним очень дружны, а в коллективе всегда была атмосфера дружбы и товарищества.

Помнится, как однажды в 1956 году Федотов, глядя на игру команды, воскликнул: “Уж на что наша команда была сильна, а эта играет лучше!” Он сравнивал игру знаменитого ЦДКА конца 40-х годов с нашим, нами выпестованным коллективом».