Всеволод Бобров

Весьма важным было и ещё одно заявление Боброва: «Наши предшественники были не просто клубными тренерами. Их команды готовили и продолжают готовить подавляющее большинство основных кандидатов в сборную. Иными словами, они готовили игроков для себя, и в этом их огромное преимущество.

Есть свои плюсы и в нашем положении. Клубный тренер не может быть абсолютно беспристрастным. Я сам много лет работал в футбольных и хоккейных командах и знаю: свои всегда кажутся чуть лучше других. Впрочем, если и удастся полностью сохранить объективность, упрёков в пристрастии к своим всё равно не избежать».

Владимир Пахомов утверждал: «Став тренером, Бобров никогда не возвышался над коллегами, в том числе над теми, которые в своё время как спортсмены не преуспели на футбольном поле или на хоккейной площадке. К нему охотно тянулись за советом, консультациями, даже в то время, когда тренерский стаж ещё не был велик. По умению подойти к футболисту или хоккеисту ему, пожалуй, равных не было...»

В результате вместо вратаря Александра Пашкова, названных Давыдова и Фирсова, а также ещё одного нападающего Евгения Зимина в состав были включены протеже Пучкова вратарь Владимир Шеповалов и форвард Вячеслав Солодухин и молодые хоккеисты ЦСКА Александр Гусев и Вячеслав Анисин. Налицо было существенное омоложение команды.

Выглядела советская команда на чемпионате в Праге вполне достойно, но оказалась на втором месте. В двух поединках со сборной Чехословакии было завоёвано только одно очко — 3:3 и 2:3. Ничья случилась и в одном из матчей со шведами. Хозяева стали чемпионами с отрывом в три очка.

Сборная приучила болельщиков к победам, она становилась чемпионом мира девять раз подряд, и второе место было расценено как неудача. Резонанс был громким, хотя подобный результат многие считали вполне возможным. В частности Анатолий Тарасов. Существуют свидетельства, что поднаторевший в конъюнктуре такого рода давний антагонист Боброва понимал, уходя в отставку, что чемпионат в Праге может сложиться не в пользу нашей команды. И рассчитывал, что после осечки власти предержащие вновь прибегнут к его услугам. Будет ли при этом восстановлен их тандем с Чернышёвым или во главе сборной станет он сам, определяющего значения не имело. Но этого не случилось. Возобладало мнение председателя Спорткомитета СССР Сергея Павлова, которому Тарасов давно был неугоден.

И без того непростое положение Боброва осложнилось уходом Пучкова. Владимир Пахомов так описал эту ситуацию в «Советском спорте» от 31 января 2000 года: «Альянс двух лучших в стране хоккеистов — вратаря и нападающего, двух заслуженных тренеров СССР — просуществовал всего два месяца. Стоило на чемпионате мира-72 стать вторыми, как Пучков стал доказывать Боброву, что они взялись не за своё дело — работать с командой, которая на девяти подряд чемпионатах мира, включая Олимпийские игры в Инсбруке и Гренобле, а также на Олимпиаде в Саппоро была непобедимой. “Не по Сеньке шапка”, — часто приговаривал Пучков.

Такая позиция коллеги, мягко говоря, удивляла Боброва. Он не считал выступление на пражском льду провальным. Уж слишком мало времени было отпущено новым тренерам, чтобы привести её на привычное первое место. Раньше ясно обозначался пик сезона, к которому подводилась форма игроков, — чемпионат мира. А в 1972 году, как уже говорилось, впервые появились два пика в сезоне — олимпийский турнир и чемпионат мира.

Бобров знал, что Пучков всегда настроен самокритично, но зачем же в такой степени заниматься самобичеванием и считать себя и коллегу недостойными работать на месте Чернышёва и Тарасова?! Состав на чемпионате-72 был перспективным, почти все его игроки, за небольшим исключением, на двух последующих чемпионатах оказались первыми. Но Пучкова уже не было в сборной. Его заменили Борисом Кулагиным и больше ни в какую сборную не привлекали».

И годы спустя содержание и тон высказываний Николая Пучкова не изменились. Да и корректностью они не отличались. Но, как говорится, из песни слова не выкинешь.

В «Золотой книге сборной СССР», где пером автора Семена Вайханского водила рука Николая Пучкова, имеется глава, озаглавленная «Интрига назначения». Вводная Вайханского звучала так: «Откровенный вольнодумец и фрондёр Бобров вообще не работал в ту пору в хоккее.

Его способность, что называется, ногой открывать любую дверь, пользуясь суперпопулярностью национального героя, неизменно отпугивала спортивное руководство, которое откровенно побаивалось Боброва, поскольку управлять им было практически невозможно. И не будь пучковского предложения, Бобров никогда бы не возглавил ни одну из сборных страны».