Всеволод Бобров

Интересное, хотя и не бесспорное сравнение представил Анатолий Салуцкий: «Когда Григорий Иванович играл на месте левого крайнего нападающего, он беспокоил вратарей сравнительно мало, лишь создавая голевые ситуации для партнёров. Но переместившись в центр, стал забивать значительно больше голов. Вратари хорошо знали знаменитый федотовский удар с “полулёта с поворотом”. Но этот удар шёл главным образом с правой ноги, и когда Федотов замахивался, опытные голкиперы понимали, что мяч пойдёт в правый угол, потому что Григорий Иванович уже не мог изменить направление удара.

И совершенно иначе бил по воротам Всеволод Бобров.

У этого форварда был необычайно подвижный коленный сустав, что позволяло ему изгибать бьющую ногу наподобие пропеллера и при одном и том же замахе направлять мяч в разные стороны. В какой-то мере удар Боброва можно было сравнить с действиями игрока в настольный теннис, который держит маленькую ракетку двумя пальцами и в самый последний момент движением кисти изменяет направление удара.

Всеволод мог повернуть подъём ноги в любую сторону — это сбивало с толку вратарей. Нога у Боброва шла мягко, пластично, стадия подготовки к удару отсутствовала вообще, поэтому угадать, куда полетит мяч, было практически невозможно».

Гулбат Торадзе в своей книге «Футбол на всю жизнь» поведал о малоизвестной странице в истории отечественного футбола:

«Поздней осенью 1946 года предполагался выезд чемпиона страны ЦДКА во Францию для проведения товарищеских игр. И вот в Тбилиси собрался весь цвет советского футбола.

В одной двусторонней и двух тренировочных матчах с местными второразрядными командами в линии нападения переиграли вся пятёрка ЦДКА во главе с оправившимися от травм Федотовым и Бобровым и “занятые” из других команд Бесков, Трофимов, Карцев, С. Соловьёв, Пайчадзе, Пономарёв.

Особенно блистал Федотов, забивший несколько мячей из немыслимых положений. Бобров же, видимо, не желавший ему уступать, тоже дважды поразил ворота, причём один раз — фантастическим образом: в падении через себя.

Однако, к всеобщему огорчению, зарубежная поездка не состоялась, была отменена приказом “сверху”. Начиналась холодная война.

А жаль. Думаю, что эта сборная (лучшая, на мой взгляд, в истории) была в состоянии победить любую европейскую команду. В первом из тренировочных матчей с тбилисским “Локомотивом” (5:2) имел место поистине уникальный случай. При счёте 5:0 в ворота сборной был назначен штрафной удар. До ворот 35-40 метров. Тем не менее защита выстраивает стенку. Возмущённый вратарь Никаноров требует убрать её. Какие, мол, здесь могут возникнуть проблемы? Стенка рассыпается. К мячу подходит Гаврош Богателло — обладатель феноменального по силе удара с носка. Об этом знает весь стадион, не знают лишь москвичи. Разбег — и мяч пулей влетает в правую “девятку”. Сконфуженный вратарь достаёт мяч из сетки. Незабываемый кадр!

Второй же матч с ТОДО, к всеобщему удивлению, закончился поражением сборной 0:1. Раздосадованная отменой поездки команда играла вяло, безучастно, а Боброва в составе не было...»

ПОД ОГНЁМ КРИТИКИ

На старте чемпионата 1947 года фавориты поменялись ролями. На сей раз неубедительно начали турнир армейцы. Валентин Николаев не был согласен с предположением о снижении футболистами требований к себе. Причину он видел в отсутствии из-за травм Федотова и Боброва.

Для усиления игры Борис Аркадьев сделал ставку на лучшую функциональную подготовку. «Ни одна команда, — писал ещё в конце 1946 года Михаил Якушин, — не может сравниться сегодня с армейцами по уровню общефизической подготовки. Они играют от начала до конца на одном дыхании».

В третьем туре ЦДКА со счётом 1:3 уступил московскому «Динамо». Воодушевлённые этим успехом динамовцы в первом круге лишь дважды сыграли вничью и прибыли на промежуточный финиш с отрывом от армейцев в пять очков.

Отправной точкой натиска ЦДКА стал кубковый матч с принципиальным соперником, который состоялся 6 июля.

«Он показателен тем, — писал Всеволод Бобров, — как исключительно важно для команды уметь вовремя увидеть слабое место в лагере противника и приспособить свою тактику к конкретно сложившейся на поле обстановке.

На установке мы получили чёткую схему игры. Действовать сдвоенным центром, наращивать усилия в средней зоне, больше подключать к атаке Гринина. Но как только началась игра, последовали два стремительных рывка Владимира Дёмина, и мы увидели, что опекающий его Радикорский не справляется с быстрым, юрким нашим нападающим. И сейчас же план игры стал творчески пересматриваться. Всё чаще и чаще теперь передачи из центра адресовались на левый край. Для усиления давления сюда часто перемещались Вячеслав Соловьёв и даже Алексей Гринин. План — не догма, мы теперь откровенно играли на Дёмина.

И вот на 25-й минуте, разыграв двухходовую комбинацию с Грининым, Дёмин стремительно проходит Радикорского, срезает угол к воротам и сильно бьёт (а бил он прекрасно с обеих ног). Алексей Хомич в прыжке достаёт этот мяч, но удержать не может, мне остаётся лишь добить его в ворота.