Всеволод Большое Гнездо. "Золотая осень" Древней Руси

Но едва отошла первая лавина, как понеслась вторая. Турецкие всадники выпустили тучи стрел, ударили по плотному ряду византийцев. Били бубны, ревели сурны, метались над головами всадников бунчуки. Горячая пыль поднималась над сражавшимися, сквозь неё порой видно было, как беспорядочно перемещались стальные шлемы и опушённые мехом головные уборы, там шла смертельная круговерть. Турки рвались вперёд, греки стояли насмерть. Кони кочевников нарывались на острия пик, окровавленные падали с предсмертным ржанием, воины соскакивали с седел и, выхватив засапожные ножи, снова кидались в жаркую схватку. Сабли и мечи тупились о железные латы и кольчуги. Молоты и топоры сокрушали броневую защиту, стрелы хищно впивались в тела воинов, вонзались в шеи и бока лошадей. Там шла жестокая, беспощадная мужская работа.

Мануил внимательно наблюдал за сражением. Порой он не выдерживал, скакал то в одно, то в другое место, подбадривал воинов, наставлял военачальников, вновь возвращался под императорский стяг. Но уже было ясно, что турки теряют больше людей, чем греки, что выдыхается их напор, уже не столь рьяно они лезут вперёд и вот-вот наступит перелом.

И вот когда перелом определился, Мануил взмахнул белым платком. Это был сигнал для лёгкой конницы, находившейся в резерве. Застоявшиеся кони сразу взяли в галоп. Огибая левое и правое крылья, они выскочили на простор и ударили по незащищённым краям неприятеля. Одновременно стронулась с места и двинулась вперёд закованная в железо лавина пешцев и катафрактариев. Теснимые с трёх сторон, турки стали медленно отступать, огрызаясь быстрыми наскоками, но их сминали дружным натиском преисполненные победным духом ряды греков, они вламывались в расстроенные построения противника, сокрушали, топили в крови. Злое отчаяние врага только усиливало напор, ускоряло удары мечей, копий, топоров.

Отряд Всеволода был введён в бой в последний момент. Он врубился в гущу противника, когда тот показал спины и улепётывал со всех ног. Весело было преследовать бегущего неприятеля. Он помнил приказ императора, который был передан всем воинам: гнать турок до последней возможности, сколько выдержат кони и позволит световой день.

Всеволод видел, как лавина из пеших и конных вражеских воинов, сужаясь, вливается в широкое ущелье с высокими горами по обе стороны. «Вот и хорошо, не разбегутся в разные стороны, как тараканы!» — радовался он, настигая одного за другим бегущих и скачущих турок и поражая их ударами меча. Азарт полностью охватил его, он забыл, сколько времени продолжалась погоня.

И вдруг он почувствовал, что случилось что-то неладное. Да, совершенно неожиданно турки стали останавливаться, повёртываться лицом к противнику и вступать в сражение. На них напирала масса византийских войск, теснила, сжимала, произошло скучивание, перемешивание своих и неприятельских воинов, всё бурлило, колыхалось из стороны в сторону, невозможно стало понять, где и кто сражается. Всеволод взглянул вверх, на теснившиеся вдоль ущелья горы, и холод пробежал по его спине: все они были усеяны турецкими воинами, оттуда летели сотни, тысячи стрел и дротиков, поражая греков. Он понял, что их заманили в ловушку: в битве принимала участие лишь часть турецких войск, она намеренно отступила и завела их в узкое ущелье, заранее занятое крупными подразделениями противника. Всё произошло почти так же, как несколько дней назад, когда им удалось обмануть разведку неприятеля и захлопнуть в капкане. Только здесь всё повторилось в несравненно больших размерах...

Прикрываясь щитом, Всеволод повернул назад и стал пробиваться сквозь толпу. Это в какой-то мере облегчалось тем, что уже многие увидели гибельность своего положения и бросились спасаться. Людской поток хлынул к выходу из ущелья. Крики ужаса, стоны раненых, храп и ржание коней, торжествующие возгласы турок — всё смешалось в один устрашающий гул, который подгонял, подстёгивал его, в голове была только одна мысль: спастись, во что бы ни стало вырваться из этого проклятого ущелья на равнину, чтобы избежать гибели или плена. Он видел, как поражаемые неприятельскими стрелами и дротиками падали воины и кони, как редело византийское войско, как, повинуясь неведомому ему сигналу, с гор кинулись на них враги, и закипела яростная кровавая схватка...

В числе немногих Всеволоду удалось выскочить из ущелья. Сбросив с себя панцирь и отстегнув на коне кольчужную попону, он сумел оторваться от преследователей, а затем в числе немногих вернуться в Константинополь. Но основная часть византийского войска осталась лежать в злосчастном горном ущелье Мириокефала. Это произошло в 1176 году.

V