Всеволод Большое Гнездо. "Золотая осень" Древней Руси

   — Будь здрав, князь! Рады видеть тебя на отцовском престоле!

   — Надеюсь, будем жить в дружбе и согласии, бояре! — отвечал Владимир.

   — Опирайся, князь, на силу боярскую и будешь княжить счастливо и долго!

А бояре в Галичском княжестве имели особую силу и влияние. Если в других русских княжествах оставалось ещё много свободных владений, которые князья раздавали своим подданным и могли опираться на них, то в Западной Руси земля была давно поделена между боярами и собственных владений князья не имели, войск набрать не могли и поэтому целиком и полностью зависели от боярской воли. Именно поэтому бояре при поддержке народных масс легко свергли Ярослава Осмомысла и сожгли его любовницу Настаську, именно поэтому они так смело говорили с новым князем.

Но Владимир не собирался вникать в особенности галицкой жизни. За одиннадцать лет правления в Перемышле привык к пирам, увеселениям и доступным женщинам и думал, что ему всё дозволено, поэтому отвечал снисходительно:

   — Со мной не пропадёте, бояре! Обопритесь на моё крепкое плечо, а я уж вас не подведу!

   — Глянь, глянь, — толкал его локтем Юрий, — какая красотка на тебя заглядывается!

   — Это которая?

   — Вон та, что сидит с попом.

И — верно: украдкой бросала на него взгляды чернобровая красавица, явно заманивая в свои любовные сети.

   — Скажи, Юрий, видел ты подобную очаровательницу в Перемышле?

   — Не встречал даже близко по красоте, князь. Такую не грех возле своего престола посадить.

   — И посажу. Кто меня остановит?

   — Надо только выяснить, кем она приходится попу-батюшке?

   — Наплевать, кто она ему. Главное, чтобы согласилась ко мне перейти.

   — Позабавишься и бросишь?

   — Как обычно. Чего же ещё? Не жениться же.

Заиграла музыка. Гости кинулись в пляс. Владимир встал из-за стола и, покачиваясь, подошёл к красавице, протянул руку:

   — Спляшешь со мной, прелестница?

   — С удовольствием, князь!

Вблизи он хорошо рассмотрел её. У неё была словно точёная фигура, густые чёрные волосы, вздёрнутый носик и большие выразительные глаза зеленоватого цвета; они особенно притягивали Владимира, в них были неуёмная страсть, задор и в то же время воля, уверенность в себе, в своей силе. Он как-то сразу почувствовал себя в подчинении к ней, чего никогда не бывало у него с другими женщинами.

   — Ох, сокрушила ты меня своей красотой! — привычно приступил он к покорению очередной жертвы.

   — Будь осторожен, князь, — предупредила она его. — Я не простая женщина.

   — И кто же ты?

   — Не видел, с кем сидела за столом?

   — Заметил. С попом. Кем ты ему приходишься?

   — Женой.

   — Стало быть, ты — попадья?

   — Стало быть, так!

   — Л мне всё равно — попадья, боярыня или ещё кто. Лишь бы любила меня!

   — Ишь ты! А много было у тебя любовниц?

   — Много, попадья.

   — Зови меня Авдотьей. Значит, и со мной позабавишься и бросишь?

   — Скорее всего так. Испугалась?

   — Да нет, князь, не из пугливых. Люблю нырять в омуты!

В перерыве между плясками к Владимиру подошёл поп, высокий, широкоплечий, в рясе и с крестом на груди:

   — Остепенись, князь, не срами сана моего.

   — О чём ты, батюшка? Здесь не церковь, и исповедоваться в грехах я не намерен.

   — Авдотья жена мне. Оставь её.

   — А я и не держу. Забирай, коли она пожелает.

Поп подошёл к своей супруге, стал что-то горячо говорить. Владимир видел, как лицо её вспыхнуло, глаза потемнели. Она что-то резко ответила и вышла из гридницы. Владимир — за ней, догнал у выхода из дворца:

   — Авдотья, погодь!

   — Чего тебе, князь?

   — Пойдём ко мне. Горница моя рядом, в том конце дворца.

В коридоре горели факелы, в неверном свете колебались, дрожали тени. Авдотья некоторое время смотрела ему в лицо, прищурившись, оценивающе. Потом спросила:

   — А не станешь потом жалеть, что связался со мной?

   — Не стану, Авдотья. Мила ты мне.

   — Как будет угодно, князь. Но только помни: я тебя предупредила!

Наутро, когда он ещё спал, она привела во дворец скоморохов, и целый день они потешали и князя, и гостей. Как-то незаметно руководство пиршеством оказалось в её руках. Она успевала всюду, умела кого-то развеселить и распотешить, кому-то сказать доброе слово, а кого-то пожурить. Владимир был от неё в восторге.

На другой день Авдотья умудрилась у какого- то боярина отыскать двух карликов, одетых в шутовские одежды; они прыгали и кувыркались, до слёз веселя разгулявшуюся братию. На третьи сутки были приведены говорливые женщины, которые заливали такие истории, от которых мужики хватались за животы и катались по полу...