Всеволод Сергеевич Семенцов и российская индология

Выше уже отмечалось, что царь, в представлении древних тамилов, был олицетворением сакральной энергии. Проявлялась она двояко — как энергия битвы, побеждающая и уничтожающая врага, и как энергия плодородия, обеспечивающая процветание земель властителя, благополучие и жизнь его подданных. Такого рода ключевая позиция царя в мироздании едва ли не лучше всего иллюстрируется знаменитым стихом Мосикиранара из антологии «Пуранануру» (№ 186):

Рис не есть жизнь, и вода не есть жизнь.
Царь есть дыхание жизни громадного мира и потому:
«Я — это жизнь» — вот что знать
Многокопейного войска царю долженствует.

В соответствии с этим и мы должны предположить, что, говоря обобщенно, основной задачей поэтов-панегиристов являлось поддержание упомянутого «дыхания» или, иначе, определенного состояния присущей царю жизненной энергии: благого и созидательного в мирное время, страшного и разрушительного в случае войны. Поэтому естественно полагать, что работа древнетамильских певцов, музыкантов и танцоров, связанная с восхвалением царя или исполнением в его присутствии специальных мелодий, танцев или представлений, была особой формой ритуальной активности, высокоценимой в древнетамильском обществе. Неслучаен, конечно, и тот пиетет, с которым относились к исполнителям сами цари и князья. Почтительный прием гостя, щедрое угощение, богатые подарки — все это входило в специфическое понятие долга правителя по отношению к восхвалявшему его поэту, музыканту («исполнительский долг», pan katan — ПН 201, 14; 203, 11).

Горы, одетой тучами, властитель, он ежедневно
Слонов украшенных просителям дает,
Он — в драгоценностях сверкающих,
Войну ведущий постоянно Адан Ори.
Увидеть щедрый дар его, дождю подобный, издалека пришла
Танцоров наших родственная группа.
В прохладных водах не цветут
Те лилии, сапфирами усыпанные, что он нам подарил,
И к ним — серебряными нитями прошитые гирлянды драгоценностей.
Еще слонов мы получили! И уж, конечно, утолили голод напоследок,
Да так, что под звучанье инструментов, крепко слаженных,
И танцевать мы больше не могли, и песни все забыли!

(ПН 153).

Тема щедрости правителя по отношению к певцам, танцорам, музыкантам, часто именуемым обобщенно «просители», «взыскующие дара» (iravalar, paricilar), является одной из магистральных в панегирической поэзии. Однако ее глубинное значение может быть осознано лишь в контрастном сочетании с другой не менее характерной темой горестного состояния просителя, сплетающейся из мотивов нищеты, голода, усталости от скитаний. Весьма ярко эта тема выражена, например, в стихотворении, в котором Перуньджит-тиранар восхваляет князя Куманана (ПН 159):