Всеволод Сергеевич Семенцов и российская индология

Приведенные примеры достаточно полно, как нам кажется, свидетельствуют, что именование поэта kāru произведено именно от корня kar- «делать» с помощью суффикса nom. agentis u- и, таким образом, этимологически соответствует др. — гр. ποιητής. Рассмотрим, как мы это сделали с термином кави, характер употребления слова кару в Ригведе.

В отличие от кави именование кару лишь считанное число раз в Ригведе употребляется по отношению к древним поэтам — праотцам нынешних — и тем более к богам. «Древние поэты (pratnā kāravaḥ) отворяют двери гимнов» (IX. 10.6), «поэты (kāravaḥ) (Рибху) выточили ваджру» (X.92.7), Индра «порождает (Ангирасов) семерых певцов неба (divaḥsaptakārūn)» (IV. 16.3), Ночь и Ушас — «два божественных хотара с прекрасной речью <…> два поэта, воодушевляющих в собраниях (pracodayantā vidatheṣukārū)» (X. 110.7), два Джатаведаса (Джатаведас — эпитет Агни) называются «двумя вдохновенными поэтами на жертвоприношениях людей (viprā yajñeṣumānuṣeṣukārū)» (VII.2.7). Характерно при этом, что, по крайней мере, в двух последних примерах боги выступают в качестве поэтов-кару в собраниях, на жертвоприношениях людей, и можно предположить их уподобление обычным поэтам, жрецам, участвующим в церемонии.

В подавляющем же большинстве случаев поэты-кару — это реальные исполнители данного гимна или группы гимнов. Они призывают богов на жертвоприношение: «Мы, поэты (kāravaḥ), призываем вас, Индра и Варуна, хорошо призываемых» (suhavā havāmahe) (VII.82.4); «Молитвы лучшего среди многих поэта (purutamasyakāror)» призывают Индру (VI.21.1); «Прекрасно прославленный, приезжай сюда, Индра, на священные гимны поэта Маньи (ира brahmāṇimānyasyakāroḥ)» (I.177.5) и др. Они воспевают, славят богов: «Это твое мужество, Индра, поэты воспевают в гимнах» (etat ta indra vīryaṁ gīrbhiḥ gṛṇantikāravaḥ) (VIII.54.1); «Вдохновенные поэты (viprā kāravaḥ)» приветствуют Сому (IX. 17.6); «Поэты (kāravaḥ) приносят вам, Ашвины, священные гимны» (VII.72.4); «Пусть поэт (kāruḥ) провозгласит ваше несравненное величие, о воды!» (X.75.1); «Вот восхваление для вас, о Маруты, вот гимн поэта Мандарьи Маньи» (I.165.15) и т. д. Боги внимают восхвалениям певца: «Индра слышит зов молящего поэта (nādhamānasyakāroḥ)» (I.178.3) — и испытывают наслаждение: «Пусть они (боги) насладятся всеми усилиями этого поэта, возносящего хвалу (upaṣṭutimbharamāṇasyakāroḥ)!» (I.148.2); «Наслаждайся, Индра, этими гимнами лучшего среди многих поэта (purutamasyakāroḥ)!» (III.39.7). В награду они ниспосылают певцам и жертвователям благополучие и покровительство: «Защити, о герой (Индра), воспевающих (тебя) поэтов!» (V.33.7); «Мы, поэты (kāravaḥ), зовем тебя (Индра) для завоевания награды» (VI.46.1); «Пусть Индра сделает нашего певца Упаманью (kārumupamanyam) неудержимым, а его колесницу первой в беге!» (1.102.9); «Ты, о Агни, (сам) прославляемый, сделай поэта прославленным (yaśasaṁkāruṁkṛṇuhi) <…> стань для поэта (kārave) источником жизни и заступником!» (I.31.8–9); «Пусть у нас будет этот ваш дар, медоточивые (Ашвины), продвиньте вперед хвалу поэта Маньи! (mānyasyakāroḥ)» (I.184.4). Поэтому гимн «для поэта (все равно что) дойная корова на пастбищах (duhānā dhenurvṛjaneṣukārave)» (II.2.9), а Индра зовется в Ригведе «кормильцем поэтов (kārudhāyāḥ)» (III.32.10; VI.21.8; 24.2; 44.12,15 и др.).

Функции кару и кави, как мы видим, во многом схожи, но только тогда, когда кави выступает именно как поэт. Между тем тексты гимнов Ригведы свидетельствуют, что в то время как кави — вдохновенный мудрец, маг, поэт-пророк, кару — поэт в более узком, так сказать, профессиональном смысле этого слова, и использование этого термина возвращает нас к ремесленной терминологии Ригведы (ср. греч. τέχνη «искусство» и «ремесло» от корня *tek’s «тесать» и ποιητής «поэт» (от ποιέω «делаю»). Не случайно автор одного из гимнов причисляет профессию кару к другим, обыденным профессиям: «Я поэт (kāru), отец — лекарь, мать — мельничиха (upalaprakṣinī)» (IX. 112.3). И если кави заведомо уже обладает высшей мудростью, то кару должен еще испрашивать себе эту мудрость у богов: «Дайте, Маруты <…> в дар поэту мудрость (kāravemedhāṁ)» (II.34.7); «Эти твои (Индра) вдохновенные поэты (kāravoviprāso) стремятся посредством молитвы обрести мудрость (medhasātaye)» (VIII.3.18).