Вся фигня – от мозга?! Простая психосоматика для сложных граждан

Субъект активно примеряет на себя роль жертвы, становится в позу подчинения. Для полноты картины ищет мучителя — как правило, тоже психического актера, у которого нет болезненного желания причинять боль, зато развита символическая система (атрибутика, ролевые игры) разрядки либидо. По большому счету, БДСМ это не перверсия и вообще не вид сексуальных утех, а самая настоящая сублимация (но это материал для отдельной книги).

В. Идентификация с агрессором

Вторичный мазохизм, или пассивный садизм, можно считать первой настоящей психической идентификацией с другим человеком. Это наше предположение. Сейчас принято рассматривать идентификацию как самостоятельную психическую защиту. Мы не ставим под сомнение ее самостоятельность и не утверждаем, что идентификация сводится к инверсии. Мы выдвигаем гипотезу, что способность к идентификации не врожденная, что она развивается из-за необходимости совладать с агрессией путем инверсии садизма. Без идентификации инверсия невозможна.

И обратно: если субъект не сталкивался с запретом на агрессию, у него не будет нужды в инверсии и не разовьется способность к полноценной идентификации. Это видно на примере всяких вольных борцов и бандитов, которые воспитывались в примитивной среде, где любая агрессия априори поощряется. Эти люди не способны к эмпатии. Даже агрессия против «старшего» не запрещается и не вытесняется — она просто наталкивается на встречную агрессию и ждет лучшего момента. В последнем случае имеет место идентификация с сильным агрессором. Опять же, название похожее, но просто «идентификация» и «идентификация с агрессором» — разные явления.

Идентификация с агрессором работает очень просто. На прошлом шаге целью стала самооценка, объект (бывшая жертва) остался прежним. Либидо исправно отводится от объекта и летит в цель. Другие представления Я (или Сверх-Я) видят налаженный канал разгрузки и решают воспользоваться ситуацией. Они подключаются к объекту и сбрасывают ему излишки либидо. Этот процесс не является приоритетным или императивным. Объект имеет полное право отказать в услуге и вернуть либидо обратно халявщику (рис. 9.10). Благо объект уже вошел во вкус агрессии и умеет раздавать кванты энергии в разные стороны. Получается, что некоторые представления активно обмениваются либидо с объектом, не участвуя напрямую в агрессии. Это и называется идентификацией с агрессором (более строгую формулировку в рамках данной книги изобретать нецелесообразно).

Рис. 9.10. Цель заменяется на самость — представление с большой «емкостью». У объекта больше нет проблем со сбросом либидо. К объекту тем временем подключаются представления Я, желающие воспользоваться открытым каналом отвода либидо. Некоторые нарываются на встречную агрессию

Г. Рефлексия садизма

Может показаться, что после пункта В двигаться некуда. Получена структура, похожая на зеркальное отражение слабой агрессии. Там был один объект и множество целей. Здесь — одна недоступная цель и какая-то сомнительная активность вокруг объекта. И вы правы: этого действительно достаточно, чтобы понять, как у субъекта возникает пассивно-агрессивное поведение. Но пока что пассивная агрессия не выходит за рамки субъекта. Нам же интересно, почему пассивные агрессоры так действуют не на свои, а на наши нервы. Чтобы это понять, необходимо сделать шаг вперед и шаг назад, выполнить двойное отрицание.

Шаг вперед — это логическое завершение идентификации с агрессором. Случайное представление из Я, которое особо усердно обменивалось либидо с объектом, занимает его место. Повторяя рассуждения пункта Б, приходим к выводу, что в типичном случае агрессором станет... самость! (рис. 9.11)

Рис. 9.11. Интенсивный обмен либидо между объектом и случайными представлениями Я (а) рано или поздно ведет к идентификации объекта и самооценки (б). Теперь самооценка атакует сама себя (в), являясь и объектом, и целью