Вся история Фролова, советского вампира

А вот для доцента Шурова, который тоже собирался выйти на улицу Пушкинскую, но с собакой, с целью прогулять эту собаку перед сном, падающий снег имел неромантическое и совершенно прикладное значение. Пришла зима – пора надевать меховую шапку. Доцент Шуров, преподаватель кафедры иностранных языков, вышел со своим доберманом, который был жутким истериком и трусом. Вопреки расхожему мнению о боевых качествах этой породы. По случаю снега доцент надел свою очень красивую шапку из лисьего меха.

Двое уличных специалистов по сдёргиванию меховых шапок с голов прохожих решили по такому случаю рискнуть, несмотря на присутствие добермана. Шапка была слишком привлекательна. А может, они видели уже эту собаку в деле… Один из них сдёрнул на бегу шапку с головы доцента и кинулся прочь. А другой ударил доцента по голове какой-то палкой и тоже побежал. Доцент схватился за голову, но побежал за ними. Сзади бежал доберман, который боялся остаться один.

Иевлева услышала топот бегущих и оглянулась, за ней оглянулся и Гущин. Оба сразу поняли и оценили ситуацию. Доцента Шурова они хорошо знали, оставить его без помощи было невозможно. Но Иевлева испугалась за Евгения Петровича и крикнула, чтобы он не встревал. Он не послушал. Он вырос в ростовском дворе, происходил из простой семьи и не был в таких делах новичком. Но он всё-таки последние годы занимался научной работой, а шпана грабила и воровала, к тому же их было двое. Это был для Евгения Петровича неравный бой. Но он всё равно бы не отступил, а при ней и подавно.

Иевлева не успела вклиниться между ними, потому что второй, тот, который был с палкой, вырвавшись вперёд, прыгнул с бегу прямо на Евгения Петровича. К чести Евгения Петровича следует сказать, что он сумел увернуться от удара корпусом и сам довольно прицельно двинул по принадлежащей этому корпусу физиономии.

Но второй, тот, что был с шапкой, толкнул Гущина, и тот полетел во весь свой высокий рост на землю, ударяясь головой.

Шпана с шапкой побежала было дальше.

Сапожки Иевлевой были хоть и на невысоких каблуках, но и так бегать в них неудобно. Она всё-таки предприняла попытку догнать грабителей. Услышав за собой перестук женских каблуков, они остановились, повернули и пошли на неё…

Глупая ситуация. Она попятилась, оглянулась. Гущин вставал, он был далековато, но всё видел. Доцент Шуров тоже был на подходе. К счастью, подоспел доберман и стал лаять на Евгения Петровича, что отвлекло его внимание от Иевлевой.

Больше медлить было нельзя, просто не было другого выхода. Тамара Борисовна передвинулась в сторону того, кто держал шапку, ударила его кулаком в ухо, и он от удара свалился на снег. Шапка покатилась по снегу. Второму Иевлева просто крикнула:

– Беги!

Он повернулся и кинулся бежать. Первый тоже вскочил и побежал. Доберман бросил облаивать Евгения Петровича, выдвинулся на передний план и залаял вслед убегающим. Подбежавший доцент Шуров поднял свою шапку и стал стряхивать с неё снег.

– Вот с**и, а? – заговорил взволнованно доцент Шуров. – Ну сорвите шапку, но по голове-то зачем бить?!

Их обоих нужно было успокаивать – и доцента Шурова, и его добермана. Особенно добермана, который скулил и жаловался так, как будто это с него сорвали шапку. Но тут оказалось, что главным пострадавшим был всё-таки Евгений Петрович. Он морщился и прикладывал к волосам снежок, который только что слепил. Иевлева внимательно посмотрела на него, потом отвела руку со снежком и приложила свою ладонь к его голове. Она почувствовала, как у неё под рукой гудит боль и к месту удара приливают кровь и лимфа.

– Вы сильно ударились, – сказала она. – Придётся зайти ко мне. Вам будет оказана первая медицинская помощь.

– А вы не проводите меня? – спросил доцент Шуров.

– К сожалению, мы спешим, – ответила Иевлева, – но если хотите, шапку могу взять с собой и оставить для вас в деканате.

– Нет, извините, большое спасибо за помощь, но так можно и простудиться, – возразил Шуров.

Они разошлись с Шуровым на улице Пушкинской в разные стороны, причём доберман долго не мог понять, с кем ему идти, перебегая от хозяина к Иевлевой с Гущиным: с хозяином было как-то привычнее, но с этими двумя безопаснее.

В комнате Иевлева приняла от Евгения Петровича пальто, но туфли снимать ему категорически запретила.

– Это не буддийский храм, здесь не нужно снимать обувь.

– А какой это храм? – спросил он.

– Вообще-то это храм Афродиты, – ответила Иевлева. – Но мы временно поменяем Афродиту на Асклепия, потому что он вам сейчас нужнее. А вы держались молодцом. Снег не убирайте от головы!

– Да я держу, – сказал Евгений Петрович. – А скажите, вы правда одного из них съездили кулаком по уху или мне показалось?

– А я думала, вас собака отвлекла, – ответила Иевлева.

– Нет, представьте себе, – заметил Гущин. – Я даже на неё не смотрел. Мне показалось, что вы одному дали по уху, и он упал и выронил шапку, а другому, который был от вас справа, вы что-то крикнули, и он нормально вас перепугался и бросился бежать. Что это было?