Вся история Фролова, советского вампира

Иевлева было встала, чтобы пойти открыть, но подумала, что она не у себя, неизвестно, кто пришёл, хочет ли хозяйка его или её видеть. Звонок повторился. Иевлева увидела, как по коридору мимо кухни прошла медленно, видимо, не вполне проснувшись, Сильвия, и потом раздался звук открываемого замка. В коридоре показался человек, которого Иевлева видела в кафе «Зелёная горка». Он прошёл в гостиную, посмотрев на Иевлеву без выражения. За ним прошла в гостиную и Сильвия. Иевлевой не понравилось лицо этого человека, на котором было как бы вопросительное выражение, соединённое с лёгкой гадливостью. В прошлый раз он такого выражения на лице не имел. Зная состояние Сильвии, Иевлева решила, что тут не до приличий, и пошла за ними в комнату.

– А шо эта тёлка тут делает? – спросил пришедший, кивнув головой в сторону Иевлевой.

– Это моя подруга, – ответила Сильвия.

– И шо, я буду при ней о делах говорить?

– Я не знала, что ты придёшь, – ответила Сильвия.

– Скажи, чтоб валила отсюда, – даже не повернувшись к Иевлевой, проговорил он негромко, спокойно, как о решённом деле.

– Я дяде Васе позвоню, – ответила Сильвия.

На это предложение пришедший отреагировал довольно странно. Он сел на стул, стоящий у стола, вытащил из кармана пиджака небольшой нож с пластмассовой прозрачной рукояткой, положил его перед собой на стол и сказал:

– Звони.

– Тебя дядя Вася не посылал, – сказала Сильвия.

– Всё скажу, не гоношись. Только пусть эта овца отсюда валит. – Он говорил негромко, глядя прямо перед собой.

«Мама, – сказал мальчик, – осторожно».

– Да, моё солнышко, мама будет осторожна – ответила Иевлева и, повернувшись к пришедшему мужчине, сказала:

– Извините, пожалуйста, я понимаю, вы чем-то взволнованы, и поэтому не обижаюсь на «овцу». Хотя, не скрою, мне было неприятно это услышать. Но моя подруга больна, и я хотела бы попросить вас прийти в другой раз. Если вам не трудно.

– Шо такое? – растягивая слова произнёс пришедший, на его лице появилось не наигранное, а совершенно искреннее удивление.

– Да, – добавила Иевлева. – Она теперь не совсем здорова. И, уходя, не забудьте, пожалуйста, ваше перо, нам оно совершенно не нужно.

Ей стало весело от того, что она вспомнила бандитское слово и к месту его употребила. Перо.

Ни слова не отвечая, мужчина встал со стула, взял в левую руку нож и пошёл к Иевлевой.

«Мама, он левша», – сказал мальчик.

– Вижу, солнышко, – ответила мама.

В рот ей дать. Но потом, когда время будет. Человек с ножом не имел намерения мочить. Зачем мочить без денег? Только шугануть. А с Сильвой есть разговор. Пусть даст на общак. У неё бабок навалом, а она сидит бледная и блюёт каждые пять минут… Дяде Васе сказать – она сама хотела. А эта тёлка с культурным, с**а, базаром буит щас тикать в коридор.

Она действительно повернулась и ушла в коридор, он пошёл за ней. Но у двери в кухню она чуть замешкалась и почему-то пошла на кухню, а не к выходу. Он тоже хотел войти на кухню вслед за ней. Но что-то мелькнуло перед его глазами так быстро, что он даже с его сумасшедшей, годами выработанной реакцией не успел увернуться.

Сразу после удара в голову он получил очень сильный удар в грудь и, падая на пол, успел понять, что в голову прилетела разделочная доска, брошенная с расстояния около трёх метров, а в грудь ударили кулаком. Он лежал на полу, пробуя начать дышать. Больше не били, не добивали. Эта волчица похлеще Сильвы будет.

Глава 20. Гущин и Иевлева, квартирный вопрос

В тот день, когда Гущин принёс кота, между ним и Иевлевой всё уже было более или менее ясно. Не между нею и котом, разумеется, а между нею и Гущиным, при чём тут кот, откуда он вообще взялся?

– Я долго думал, – сказал Гущин, – и решил, что его зовут Рыжик.

– Ты бы ещё сказал Барсик, – заметила Иевлева.

– Тебя смущает простота, но ты не права. Чем называть котов Тутанхамонами, Сфинксами и Диомедами, как это делает наша интеллигенция, демонстрируя свою образованность, так, по мне, пусть уж лучше будет Барсик.

– Хорошо, – сказала Иевлева, – то есть я имею в виду, хорошо, что не Тутанхамон. Всё познаётся в сравнении. А откуда он взялся, можно спросить?

– Понимаешь, – сказал Гущин, – если честно, то это кот моей жены. Причём она разлуку с ним переживает, кажется, больше, чем разлуку со мной. Чему я, честно говоря, очень рад.

Иевлева протянула руки и взяла кота, который оказался просто огромный. Она держала кота перед собой так, что его передние лапы торчали вперёд, а весь он, вместе с хвостом, свисал далеко вниз. Она осмотрела его очень внимательно. Он, кстати, был серый, и идея назвать его Рыжиком совсем не выглядела так уж банально. Она прижала кота к себе, его передние лапы как бы обняли её за шею. И кот немедленно замурлыкал.

– Хорошо, пусть будет Рыжик, – согласилась Иевлева. – А как его звали раньше?