Вся пани Иоанна. Том 2

– А если она вылетела из встречной машины?

– Допустим, ехала в кабине грузовика и вылетела из нее, тогда и в самом деле ее могло выбросить на много метров вперед, но ведь по другую сторону шоссе! Сколько я над этим думала, никак не могу понять. Просто прохожая? Да ведь даже у нас никто не расхаживает по скоростным магистралям, ведь не в глухой же деревне было дело!

– По-твоему, оно красное или розовое? — поинтересовался Гжегож.

– Красное.

– Смотри-ка, даже цвет вина одинаково воспринимаем. Ты права, я бы тоже грузовик исключил. Назад она вылететь не могла. Погоди, дай немного подумаю…

Он поглядел в окно, поглядел на официанта, отпил вина и перестал сомневаться.

– Может, это прозвучит совсем неправдоподобно, но, по-моему, такое могло произойти лишь в одном случае, а именно: за секунду до катастрофы женщина или сама выскочила из машины, или ее вытолкнули. Других вариантов не существует. Ты в состоянии такое представить себе?

Хотя наличие мертвой головы в багажнике очень негативно сказалось на состоянии моих умственных способностей, воображение по-прежнему действовало безотказно. И в своем воображении я совершенно отчетливо, как на экране кино, представила мчащийся на полной скорости автомобиль. Вот распахивается дверца, вижу сжавшуюся в комок женскую фигурку на переднем сиденье и водителя, пытающегося ее удержать от прыжка. Одной рукой вцепился в руль, второй в женщину, оглядывается назад, перескакивает на левую полосу, не успевает вернуться на правую, женщина вылетает из машины, он врезается во встречный «фиат», и тут же сцепившиеся машины врубаются в грузовик… Нет, не так, грузовик врубается в сцепившиеся легковые машины… А тот кретин в «фиате», пусть ему земля станет пухом, видел ведь, что машина перед ним едет как-то странно, перескакивает с полосы на полосу, какого черта попытался ее обойти? Минутку, там была еще одна машина, ехала за той, в которой находилась Елена, она почти не пострадала, ткнувшись в месиво из трех машин только бампером, ну, может, немного капот пострадал, фары разбились, а больше ничего…

– Две машины, — доложила я Гжегожу, досматривая кадры на своем внутреннем экране. — Баба вылетела из машины под носом мчавшейся за ними следующей, все тормозили, у нее были шансы остаться в живых. И если уж настраиваться на детективный сюжет, в нем задействованы обе машины, одна сопровождала другую. Елена ехала в первой. У меня получается, что она сама попыталась выскочить на ходу. И это привело к столкновению.

Высказывала свои соображения и чувствовала, как все существо охватывает блаженство, которого хватило бы на всю мою жизнь — и прошлую, и будущую. Ни капельки не сомневалась, что Гжегож понимает меня с полуслова, мы работали на одной волне, какое неимоверное счастье! Ничего не надо ему разжевывать, ничего доказывать с помощью подручных средств, как бестолковой корове на меже.

– И я так думаю, но хотелось, чтобы ты сама пришла к этому выводу. Меня там не было, приходится смотреть на происшедшее твоими глазами.

– Если хочешь, изображу графически.

– Будь добра.

И на салфетке я изобразила нечто напоминающее, ну как бы это поточнее определить… детективный комикс, скажем. Рисовать я всегда умела, а теперь постаралась по возможности точно изобразить объекты и отмерить расстояния. Сделала три наброска, соответствующие трем фазам автокатастрофы. Гжегож последовательно вникал в каждую и понимающе кивал.

– Я точно так же вижу развитие событий и, скажу честно, еще вчера вечером пытался изобразить это графически, получилось похоже. Значит, приходим к выводу: в машине Елена ехала не по собственной воле и попыталась выскочить…

– Выскочила! — поправила я его. — Сумела-таки выскочить.

– Правильно, согласен, выскочила. До этого момента дедуцировать было нетрудно, помогали законы физики, вот дальше будет потруднее.

– Ты прав. А теперь помолчи, ведь это я специалист по детективам, а не ты. Сразу возникают вопросы. Primo, почему ее увозили насильно? Secundo, почему она велела мне убегать? «Беги, беги скорее» — ее слова. Tertio, почему ее везли по той самой трассе, по которой ехала и я, случайное совпадение или специально? Quarto, связано ли это как-то с письмом, если, разумеется, письмо писано ею и адресовано мне, а я головой ручаюсь… Тьфу, спятить можно с этими головами. Quinto…

– Погоди, — заинтересовался вдруг Гжегож, — а почему ты считаешь по латыни, а не по-польски? До скольких ты умеешь считать по латыни?

Я обиделась.

– Да до скольких угодно, и вообще считать я могу на восьми языках, это не должно тебя удивлять. Ведь наша профессия, моя бывшая, а твоя нынешняя, всегда основывалась на подсчетах.

– А на каких языках? — не отставал Гжегож.