Вся пани Иоанна. Том 2

— Тем более что преступления, как правило, совершаются по ночам, — успокоил ее Костик, — так что все правильно.

— Бумаги! — обрадовалась я. — Покажи!

— Но потом сожжем, ведь это доказательства моей вины, — попросила Аня. — Вот они. Ага, это о смерти Казика, на всякий случай захватила. Отксерила. Я вообще уже ничем другим не занимаюсь в рабочее время, только служебными нарушениями. Хорошо хоть, нет никаких горящих дел.

Напросившаяся в гости Дануся принялась расставлять на столе принесенные ею экзотические закуски, заваривать чай и разливать многочисленные напитки. Очень хотела принести какую-то пользу. Покончив с этими делами, она начала сооружать маленькие бутербродики, заявив, что надо чем-то занять руки, а то от волнения сильно дрожат. И пожаловалась:

— Чего я боюсь — донесут на меня мужу. Сообщат, что веду ночной образ жизни. Одна надежда на то, что Зенобию не до меня, сейчас за него взялась полиция. А потом я Хамиду сама обо всем расскажу, когда лично рассказываю, он мне верит.

Я принялась знакомиться с копиями самых последних материалов следствия. Это не были официальные протоколы допросов, просто перепись магнитофонных записей, а также рабочие заметки. И все они недвусмысленно свидетельствовали: без радикальной помощи общественности капитан пропал. Общественность же в моем лице все еще сомневалась.

— Ясно ведь, та баба у Орешника — Идуся, — рассуждала я. — Костик видел ее собственными глазами, насчет этого никаких сомнений. А у меня сильные подозрения — капитан пугает ее с нами, со мной и Данусей. Ведь не зря же допрашивал парикмахершу. Блондинки ему спать не дают.

— Обратите внимание на такой факт, — подключилась Аня. — Следствие до сих пор не связывает с преступлением Казика, иначе капитан кое о чем бы догадался. Вот, я подняла протоколы допросов Идуси после смерти мужа, в них ни слова о янтаре. И о людях, с ним связанных. Нигде не упомянула Орешника, хотя уже тогда его знала. В материалах же восемнадцатилетней давности, тех, что оставила полиция Эльблонга, Казик вообще не фигурирует. Неужели вас тогда не допросили?

— Не допросили, — сокрушенно призналась я. — Ведь преступление совершено было в Песках, а мы жили в Крынице, причем хозяйка нас даже прописала. Я всегда говорила, что тогда милиция подошла к делу спустя рукава. Те же, кого допросили, о Казике предпочли не упоминать, скорее всего, он уже вступил с ними в контакт и стал опасным для окружения. Потому в следственных материалах той поры и не всплыл.

Долгое время все собравшиеся знакомились с принесенными Аней бумагами и пытались делать свои выводы. Первой их представила Аня, как и положено профессионалу.

— Одни косвенные улики, никаких убедительных доказательств, — недовольно заявила она. — Приди они ко мне с таким обвинительным заключением, я бы их за дверь вышвырнула и вернула бы дело на доследование, хотя чисто субъективно у меня уже есть свое мнение. Но судить будет человек посторонний, который не знает тебя так, как я, никогда не встречался с Казиком, не играл в бридж с Идусей и не поедет на Вислинскую косу. Не вижу иного выхода. Ты просто обязана им обо всем рассказать, лучше неофициально.

— Аноним-доносчик! — обрадовалась я. — Или тайный осведомитель! Я слышала, они очень любят таких, втихаря встречаются с ними и всячески скрывают в собственных же интересах. Да я и сама уже об этом думала и охотно пригласила бы капитана в гости, да нет у меня его домашнего телефона.....

— Может, он сейчас еще сидит на работе. Но если согласится прийти, я немедленно испаряюсь. И прихвачу с собой доказательства собственного преступления, служебного, — подхватилась Аня.

— А я? — жалобно поинтересовалась Дануся, с грустью глядя на приготовленное угощение.

— Оставайся! — снизошла я. — Пусть бедняга увидит наконец искомых блондинок, и в двух экземплярах. Паспорт у тебя с собой? Надеюсь, удастся ему объяснить, что арабская жена — дело тонкое. С виду он понятливый.

— Я тоже останусь! — решился Костик. — Мне тоже есть что ему сказать, а на меня он до сих пор не вышел, так что обрадуется. Ну как, звоним?

Капитана поймали буквально на пороге, он как раз собирался уходить. Приглашение на ужин в узком кругу воспринял с интересом, глупых вопросов не стал задавать и пообещал через полчасика явиться.

Аня спешно принялась сгребать компрометирующие ее бумаги, отложив в сторонку несколько копий милицейских протоколов.

— А Казика оставлю вам. Ты могла их и сама раздобыть еще в те времена. Надеюсь, обо мне никто из вас не проговорится! — строго глянула она на нас. — А я подумаю. Если признаю необходимым, выступлю в качестве свидетеля, судья тоже человек. На косе я бывала, знаю немного тамошние обычаи и людей, например Вальдемара. И в бридж судья тоже имеет право играть, вон, генерального прокурора как раз за это привлекли... ох, нехорошие ассоциации, но если прокурору можно... Ладно, я пошла.

— Возьми такси, — предложила я.

— Зачем такси, я отвезу, — вызвался Костик. — Время позднее, пробок не должно быть, минут за десять, в крайнем случае за четверть часа, надеюсь обернуться.