Вся пани Иоанна. Том 2

Он тоже оказался младшим инспектором, только настоящим. Звали этого пана майора Павел Крупитчак. Симпатичный, хотя и чрезвычайно озабоченный полицейский. По крайней мере, каменного столба из себя не изображал. Естественно, я рассказала ему все, что знала, хотя и старалась по возможности говорить кратко, ведь совсем ни к чему проводить целые сутки в столичном управлении полиции. Пан майор не стал придираться к факту сокрытия мною обнаруженного в «Мариотте» трупа, должно быть, сразу поняв, что с меня взятки гладки. Предвидя возможные претензии полиции, я, не дожидаясь этих претензий, на всякий случай заранее заготовила сразу несколько вариантов. Во-первых, я могла думать, что обнаруженный мною в номере «Мариотта» мужчина пьян; во-вторых, я могла оказаться подслеповатой старушонкой и не разглядеть кровавых аргументов; в-третьих, я могла в принципе панически бояться таких вот сомнительных типов, валяющихся на полу, и специально старалась на него не смотреть. Ну и наконец, я имела полное право быть кретинкой недоразвитой, за это у нас статья не полагается.

Короче, Красавчик Котя мне сошёл с рук. Мс скромное нарушение уголовно-процессуального кодекса оказалось просто не заслуживающей внимания мелочью по сравнению с грандиозными свершениями лжемайора Цезаря Прекрасного. Зато остальные мои показания для полиции были просто бесценными, так что официальный допрос правильнее было бы назвать искренней и доверительной беседой, прошедшей в тёплой обстановке взаимопонимания.

Марта вся испереживалась в ожидании моего звонка, хотя и старалась сохранять спокойствие. Звонить из полицейского управления нам казалось бестактным, зато выйдя из дворца Мостовских, я сразу же позвонила девушке и успокоила: ей допрос не грозит, они и без неё поверили моим показаниям о Чарусе. Теперь мы можем спокойно заняться нашим прямым делом — работать над сценарием.

Размечталась! Не успела я вернуться домой, как раздался звонок. Кася.

— Ох, пани Иоанна, в недобрый час я вам позвонила! — начала она. — Какая-то суматоха поднялась, не знаю только, по чьей вине. Дядюшки, наверное?

— Боюсь, на сей раз по моей, — честно призналась я, — хотя я и не нарочно. А в чем дело?

Не выдержав, Кася хихикнула в трубку:

— Представляете, объявилась пани Целинка. Возвращаюсь с работы — а она терпеливо ждёт, в слезах и нервах. На неё обрушилась нежданная беда: к ней домой нагрянула банда, хотя уверяли, что они полиция, ну да она полицию нюхом чует, её не проведёшь. Перевернули в квартире все вверх дном, искали документы дядюшки. Полночи потом пришлось наводить порядок. Но главное в том, что он её давно бросил, а они ещё насыпали соли на раны… Ведь дядюшка, перед тем как её покинуть, не оставил ей на память не только что какой завалящий сувенир, даже клочка бумаги! Она, дура, призналась им, что в своё время читала тайком некоторые секретные материалы Божидара Гурняка, ну и они пристали с ножом к горлу — что именно. По общей дурости Целинка из тех документов не многое поняла, а ещё меньше запомнила, но какие-то фамилии сообщила фальшивой полиции. И теперь сокрушается, не навредила ли она дядюшке, ведь все ещё надеется, что он к ней вернётся. На коленях умоляла меня что-нибудь сделать, упросить его с ней встретиться, она ему все как на духу расскажет. Нашла дуру! Пальцем не шевельну, даже если бы знала, где искать дядюшку.

Разумеется, я пересказываю все вкратце, из пани Целинки эта информация сочилась часа три, не меньше. Моё мнение: бабе просто хочется вернуть дядюшку, но в то же время какая-то пена вокруг него поднялась. Может, вы знаете, какая? Наверное, это продолжение того детектива, который вы мне рассказывали в прошлый раз?

— Ты почти угадала. А когда это было?

— Что именно?

— Ну когда поддельная полиция нагрянула ней и когда она нагрянула к тебе?

— Полиция — позавчера, сама же она заявилась ко мне вчера.

Я понимающе покивала головой, позабыв о том, что Кася не может меня видеть.

— Полагаю, в таком случае они поспели в последний момент, хотя и не уверена, что им это что-то дало. Пена и в самом деле поднимается аж до неба, но обо всем расскажу тебе при встрече, когда и сама для себя кое-что проясню… Хотя и без того смешно.

Кася добавила:

— А больше всего её испугало, что проболталась о Трупском. Толком-то ничего не знает, но боится, что одной фамилии достаточно, чтобы причинить дядюшке вред.

— Она и в самом деле дура баба, Трупский во всем этом второстепенная фигура. Хотя… кто их знает…

Наконец я получила возможность положить сумку и сбросить куртку, а главное, скинуть туфли и влезть в тапочки, ведь звонок телефона услышала ещё в дверях.