Вся политика

Бисмарк Отто Эдуард Леопольд фон Шенхаузен (1815—1898), германский государственный деятель, князь. В 1851—1859 гг. – представитель Пруссии в бундестаге во Франкфурте-на-Майне, в 1859—1862 гг. прусский посланник в России, в 1862 г. – во Франции. С 1862 министр-президент и министр иностранных дел Пруссии, в 1870—1890 гг. – рейхсканцлер Германской империи. В Германии О. Бисмарк – основатель единого Германского государства – считается величайшим из государственных деятелей. Его «Мысли и воспоминания», сданные в печать при жизни автора, но увидевшие свет после его кончины, считаются классикой мемуаристики. Главы, посвященные заключению австро-германского союза 1879 г., принадлежат к числу наиболее знаменитых в этой книге и породили целую библиотеку комментариев. Эти страницы Бисмарка раскрывают ход мысли великого политика при принятии ключевого политического решения и показывают, какими соображениями он руководствовался.

Тройственный союз, которого я первоначально пытался добиться после заключения Франкфуртского мира[66] и относительно которого я уже в сентябре 1870 г., в бытность мою в Mo (Meaux), зондировал мнение Петербурга и Вены, представлял собой союз трех императоров. ‹…›

‹…› Вполне понятно, что с точки зрения русской политики удельный вес Франции в Европе не должен падать ниже определенных пределов. Мне кажется, что эти пределы были достигнуты Франкфуртским миром. ‹…›

Граф Шувалов был вполне прав, говоря, что мысль о коалициях вызывает у меня кошмары. Мы вели победоносные войны против двух великих держав Европы[67]; важно было удержать по крайней мере одного из обоих могущественных противников, с которыми мы встретились на поле сраженья, от искушения, заключающегося в возможности взять реванш в союзе с другим. То, что речь не могла идти о Франции, было ясно для всех знающих историю и галльскую национальность; если возможно было заключить секретный договор в Рейхштадте без нашего согласия и ведома, то не было ничего невероятного и в старой коалиции Кауница между Францией, Австрией и Россией[68], как только в Австрии у кормила правления оказались подходящие для этого скрыто существующие элементы. Они могли найти исходный пункт для того, чтобы снова оживить старое соперничество, старое стремление к гегемонии в Германии как фактор австрийской политики либо опираясь на Францию, как это намечалось во времена графа Бейста[69] и зальцбургского свидания с Луи-Наполеоном в августе 1867 г.[70], либо сближением с Россией, как это проявилось в секретном соглашении в Рейхштадте.

На вопрос о том, какую поддержку в этом случае могла бы ожидать Германия от Англии, я не могу дать немедленный ответ, принимая во внимание историю Семилетней войны[71] и Венского конгресса. Скажу только, что если бы не победы, одержанные Фридрихом Великим, то Англия, вероятно, еще раньше отказалась бы от защиты интересов прусского короля.

Эта ситуация требовала сделать попытку ограничить возможность антигерманской коалиции путем обеспечения прочных договорных отношений хотя бы с одной из великих держав. Выбор мог быть сделан только между Австрией и Россией, так как английская конституция не допускает заключения союзов на определенный срок. ‹…›