Вся политика

При оценке Австрии и в настоящее время еще является ошибочным исключать возможность враждебной политики, которую проводили Тугут, Шварценберг, Буоль, Бах и Бейст[76]. Разве не может повториться в другом направлении та же, возведенная в принцип, политика неблагодарности, которой Шварценберг похвалялся в отношении России[77]; политика, поставившая нас в 1792—1795 гг., когда мы сражались вместе с Австрией, в затруднительное положение, так что мы оказались брошенными на произвол судьбы. ‹…› Эта политика едва было не навязала нам на шею войну с Россией, в то время как мы в качестве формальных союзников сражались за Германскую империю с Францией, и чуть не довела на Венском конгрессе дело до войны против России и Пруссии[78]. Попытки вступить на подобный путь в настоящее время встречают препятствие в личной честности и верности императора Франца Иосифа ‹…›, но его гарантия чисто личного свойства; она исчезнет вместе с переменой монарха, и тогда могут вновь приобрести влияние те элементы, которые в различные эпохи являлись носителями политики соперничества. ‹…› Предусмотрительная политика должна предвидеть все случайности, кроющиеся в границах возможного. Возможность соперничества между Веною и Берлином из-за русской дружбы может опять повториться. ‹…›

Мы все хуже знаем и понимаем мир, у нас по многим признакам вообще отсутствует система внешнеполитического планирования и прогнозирования. Необходим серьезный разговор внутри элиты и в обществе о национальной стратегии и внешней политике как ее части. Необходимо кардинальное усиление научного изучения внешнего мира. Необходимо наконец создать дееспособный механизм планирования и координации внешней политики («Российская газета», 12.01.2005).

Сергей Караганов, секретарь Совета по внешней и оборонной политике

Ввиду такой возможности для нас выгодно, что Австрия и Россия имеют на Балканах противоположные интересы, тогда как между Россией и Германией нет таких сильных противоречий, чтобы они могли дать повод к разрыву и войне. Но при русском государственном строе еще и теперь достаточно личного неудовольствия или неискусной политики, чтобы преимущество это исчезло с такой же легкостью, с какой императрица Елизавета из-за острот и колких замечаний Фридриха Великого присоединилась к франко-австрийскому союзу против нас. В сплетнях, которыми пользовались в то время для натравливания России, в вымыслах и нескромностях еще и теперь нет недостатка. ‹…› Однако мы можем сохранять свою независимость и достоинство по отношению к России, не нанося ей обид и не задевая ее интересов. Неудовольствие и озлобление, вызываемые без великой нужды, в настоящее время так же редко остаются без воздействия на исторические события, как и во времена российской императрицы Елизаветы и английской королевы Анны. Однако воздействие вызванных ими событий на благосостояние и будущность народов ныне сильнее, чем 100 лет тому назад. Коалиция России, Австрии и Франции, как в Семилетнюю войну против Пруссии ‹…›, так же опасна для нашего существования, а в случае ее победы – еще тяжелее отразится на нашем благосостоянии, чем тогда. Было бы неблагоразумно и нечестно из-за личного раздражения разрушить тот мост, который разрешает нам сближение с Россией.

Мне кажется, что нам не следует слишком сильно «вкладываться» в конкретные эпизоды внутренней борьбы в странах постсоветского пространства. Россия останется Россией вне зависимости от того, какие сиюминутные политические страсти будут разыгрываться в столице того или иного из наших ближайших соседей («Гудок», 30.12.2004).

Владимир Лукин, Уполномоченный по правам человека в России