Вся правда и ложь обо мне

– Да, – отвечаю я. – Нельзя, чтобы мои родители узнали, но я что-нибудь придумаю.

– Правда? Ты уверена? Не хочу выглядеть подонком.

– У тебя и не получится. – Я задумываюсь. В голове уже прояснилось. – Может, притворюсь, что заболела. Если смогу куда-нибудь их спровадить, встречусь с тобой в отеле.

Мои слова повисают в воздухе.

– Да, – говорит он. – Да, было бы здорово. Увидимся за завтраком? Ты обалденная девчонка, Элла.

Я смеюсь. Раньше никто не называл меня обалденной. Никто не стоял так близко. Выражение странное, но мне нравится, ведь так сказал Кристиан.

– Ты тоже обалденный.

Он улыбается.

– Если сможешь отослать своих, – говорит он, – может, тогда просто придешь ко мне в номер, а?

Он берет меня за руку, наши пальцы переплетаются.

Я так рада, что он это предложил. Смутно припоминаю, как мы с Джеком намекали окружающим, что у нас бывает секс. На самом деле мне вообще ничего такого не хотелось, с Джеком – по очевидным причинам и ни с кем другим тоже. Просто я об этом не задумывалась. А теперь, когда у меня есть Кристиан, я хочу этого больше всего на свете.

– Да, – говорю я, – да. Да, конечно.

Я объясню ему, что у меня это в первый раз. Расскажу ему про меня. Хочу, чтобы Кристиан знал обо мне все.

Коктейль с уличного лотка терпкий и крепкий, я не смогу допить его – тогда меня вырвет. Это стало ясно с первого же глотка.

– Ты не поймаешь мне такси? – спрашиваю я. – Мне пора обратно. Это была лучшая ночь в моей жизни. Честное слово.

Мы смотрим друг другу в глаза.

– В твоей жизни? – тихо повторяет он. – Ничего себе. Да. Теперь надо доставить тебя в отель. Я поеду с тобой.

– Нет. Не надо. Если меня ищут, тебе лучше не попадаться им на глаза. Посади меня в такси, я скажу родителям, что гуляла одна, а утром мы увидимся.

Он смотрит на меня с такой улыбкой одним краешком рта, что мне хочется остаться здесь и всю ночь целоваться с ним.

– Ты обалденная девчонка.

И вот я опять сижу в желтом такси, Кристиан объяснил водителю, где находится отель, и теперь дает мне пятьдесят реалов, чтобы заплатить за такси, хотя деньги у меня еще есть, я ведь расплатилась только с таксистом, который привез меня сюда, и больше ничего не потратила.

Пока мы едем, я пытаюсь протрезветь, но, несмотря на все старания, сияю, пританцовываю сидя и больше не желаю быть такой, как обычно. И никогда уже не стану. Я целовалась с обалденным парнем. Эта ночь навсегда моя. И вправду лучшая ночь в моей жизни. Она изменила все. Завтра я пойду в номер к Кристиану – прямо дождаться не могу. Как же хочется поделиться с Джеком. Он наверняка порадуется за меня. И рассказать Лили. Я точно знаю: сначала она завизжит от восторга, а потом напомнит об осторожности.

Такси тормозит возле отеля. Дверцу машины открывает все тот же швейцар. Я расплачиваюсь и щедро даю на чай, потому что сейчас я обожаю весь мир.

Выхожу из машины, в желудке екает, но полиции нигде не видно. Сквозь стеклянные двери просматривается вестибюль, родителей там нет. И за стойкой администратора тоже никого. Швейцара, кажется, мой приезд оставил равнодушным. Здороваюсь с ним, прохожу через пустой полутемный вестибюль к лифтам и, пока жду один из них, разглядываю себя в зеркале во весь рост.

Я выгляжу как самая счастливая девчонка Вселенной. Как девчонка, которая танцевала на улице, целовалась на улице и влюбилась по уши.

Влюбилась.

Я влюбилась.

Я

влюбилась.

Прошлое не вернется никогда.

6 32 дня

– Голова разболелась, – говорю я и закрываю глаза, чтобы не видеть ее. Чувствую себя кошмарно. Даже не могу встать.

– Бедненькая, – мама садится на край кровати и кладет руку на мой лоб так, как делала, когда я болела в детстве, или позднее, когда норовила прогулять школу, лишь бы не встречаться с Тессой, или когда я предчувствовала, что вот-вот появится Бэлла, и хотела остаться одна у себя в комнате.

Мама наклоняется, ее волосы щекочут мне лицо. Она так близко, что может унюхать запах перегара. Эти кайпириньи она пьет каждый вечер и наверняка знает, как они пахнут. Выскакиваю из постели и опрометью убегаю в ванную, где сижу на унитазе подольше, чтобы убедить маму, что у меня прихватило живот, потом спускаю воду и чищу зубы долго-долго и старательно.

Прошлой ночью я прокралась в номер, щелкнула дверью и забралась в постель. Мама застонала во сне, но я уже лежала под одеялом, прямо под ним переодевшись в пижаму.

Ночная поездка полностью сошла мне с рук.

Раз уж я в ванной, надо бы принять душ. Наверное, от меня пахнет не только спиртным, но и уличной вонью, выхлопными газами или пылью, хотя вчера ночью пыльно не было. Чтобы не возбуждать подозрений, мне надо выглядеть свежо и невинно.

А у меня грязные ступни.

Грязные потому, что я танцевала на улице в резиновых шлепках.

Я танцевала, а рядом был Кристиан.

Я отмываю ноги дочиста.

– Полегчало? – спрашивает мама, когда я выхожу, снова одевшись в пижаму, с мокрыми волосами, вычищенными зубами, вся такая свежая и благоухающая.

– Да, спасибо.

– Тебя стошнило?

– Нет. Просто что-то с желудком.

– А с завтраком справишься, как ты думаешь?