Вся правда о либералах. Как я стал русским патриотом

Брексит был точкой отсчета в процессе, смысл которого становится все более очевидным в силу неизбежности его дальнейшего развития: европейские страны в стремлении вернуть себе национальный суверенитет начинают тяготиться тотальным контролем со стороны наднациональной бюрократической надстройки — Европейского союза.

Правоконсервативный европейский тренд уже не просто складывается, он превращается в общее умонастроение в Западной Европе, победа же Дональда Трампа, также выступающего с позиций в каком-то смысле узконациональных интересов США, окончательно расставляет все точки над i в вопросе о смене ценностной парадигмы в политике Запада. Переход от глобалистской модели развития к поддержке отдельных, изолированных национальных проектов происходит прямо на наших глазах.

В новых условиях перспективы гигантской машины европейской бюрократии, которая пыталась тотально унифицировать европейское пространство и являлась послушным проводником воли всех предыдущих американских администраций, кажутся весьма призрачными и весьма недолговечными. Нет, конечно же, ЕС не прекратит своего существования, но то, что в обозримом будущем ему оставят только координирующие функции, лишив его статуса общеевропейского правительства, представляется почти неизбежным.

И кажется, что открывающиеся виды на будущее ввергают отдельных представителей этой, все еще всесильной, организации в состояние кататонии, характеризуемое в том числе помрачением сознания и бредом. Только этим прискорбным обстоятельством можно объяснить странные и комичные фантазии, которыми поделилась глава европейской дипломатии Федерика Могерини в интервью Wall Street Journal. Выскопоставленный европейский чиновник предположила, что Россия может в будущем объединиться с ЕС в противостоянии стратегии новоизбранного президента США.

На какой, нарисованной под воздействием галлюциногенов, карте мира госпожа Могерини обнаружила Россию, которая готова действовать в связке с ЕС против Трампа? Каким образом ее девственное сознание не затронула массированная кампания по дискредитации будущего американского лидера, кампания, в ходе которой ведущие медиа США и Европы утверждают, не приводя, правда, сколько-нибудь убедительных доказательств, что именно Россия является главным выгодополучателем от избрания Трампа? Неясно также, почему высокопоставленный европейский чиновник решила полностью проигнорировать заявления представителей американских спецслужб о том, что в ходе предвыборной кампании российские хакеры действовали в интересах Трампа, взламывая различные компьютерные базы данных?

Говоря о перспективах сотрудничества России и ЕС, Федерика Могерини перечислила три проблемы — Иран, Ближний Восток и ООН.

Что касается Ирана, то в этом случае глава европейской дипломатии как раз, скорее всего, права, поскольку традиционные расхождения в оценке иранской ядерной программы между Россией и США едва ли будут сглажены в обозримой перспективе, тем более с учетом уже сделанных людьми из команды Трампа антииранских заявлений, а также угроз самого избранного президента отменить ирано-американскую ядерную сделку, которая, по его словам, является «позором».

Совместные решения европейских стран и России по ряду второстепенных — пока действует санкционный режим — вопросов на площадке ООН, конечно же, тоже возможны, но представить себе, что там сложится некий антитрампистский фронт, можно только в состоянии глубокого помешательства. И какое отношение Европейский союз имеет к ООН, решительно не ясно. Восстановление суверенитета европейскими странами будет означать, что ЕС рано или поздно лишится возможности формировать принципы общей европейской политики вообще и в разных международных организациях будет фигурировать не солидарная позиция Европы, а различные национальные интересы ее частей по отдельности.

Насчет Ближнего Востока утверждения госпожи Могерини звучат как полная околесица. Как раз в России очень рассчитывают, что администрация Трампа сможет как-то преодолеть ту пропасть в понимании сирийской проблемы, которая образовалась между Москвой, Вашингтоном и Брюсселем. И надо сказать, что изоляционистская доктрина будущего американского лидера, а также его заявления о том, что повстанцы, воюющие против Асада, ничем не отличаются от террористов из ИГИЛ, дают все основания для уверенности, что позиции России и США в оценках происходящей в Сирии трагедии будут значительно сближены.

Глобалистская доктрина очевидным образом терпит крах, а структуры, продолжающие ее обслуживать, пытаются лихорадочно нащупать путь спасения. О том, насколько нелепы и абсурдны эти попытки, как раз и свидетельствуют отдающие сладковатым безумием заявления главы европейской дипломатии.