Вся правда о Муллинерах (сборник) (СИ)

«Дорогой Августин!

Спешу уведомить тебя: торопливость твоей тетки может повести к роковым последствиям.

Она созналась, что вчера отправила тебе пробную банку моего нового средства «Бук-У-Уппо», взятую без моего ведома из лаборатории. Знай я об этом раньше, я, конечно, не допустил бы ничего подобного.

Маллинеровский «Бук-У-Уппо» имеется двух сортов — А и Б. Сорт А — приятное, но сильно действующее, укрепляющее средство для нормального человеческого организма. Сорт Б рассчитан на организм животного и изготовлен по специальному заказу одного индийского князя.

Как тебе, вероятно, известно, любимым занятием индийских магараджей является охота со слонами на тигров. Часто охота бывает неудачной из-за того, что слон пугается и обращается в бегство. И вот для излечения слонов от панического страха мною изобретен «Бук-У-Уппо» сорт Б. Одна ложка Б, подмешанная в утреннее пойло, заставит самого робкого слона броситься на тигра, не боясь его когтей.

Поэтому воздержись от пробы содержимого присланной тебе банки.

Любящий тебя дядя

Вильфред Маллинер».

Некоторое время Августин провел в глубокой задумчивости. Потом встал и, насвистывая, вышел из комнаты. Через полчаса в Лондон передавалась телеграмма следующего содержания:

«Лаборатория Вильфреда Маллинера.

Письмо получил. Вышли немедленно спешной почтой заказным три больших банки «Б». — «Да, будет благословенна корзина твоя и торговля твоя».

Второзаконие, XXVIII, 5.

Снова о нянях

 Увидев мистера Маллинера в «Привале рыболова», мы испытали ту радость, какую испытывает горожанин, когда сквозь туман проглянет солнце. Наш уважаемый собрат навещал свою старую няню в Девоншире, и без него умственный уровень бесед непозволительно понизился.

 — Нет, — отвечал мистер Маллинер, когда мы спросили, хорошо ли он съездил. — Нет, хорошо мне не было. Старушка почти совсем оглохла и потеряла память. А главное, может ли тонкий человек ощущать покой рядом с тем, кто бивал его некогда головной щеткой?

 И он поморгал от былой боли.

 — Удивительно, — продолжал он не сразу, — удивительно, как мало меняется старая, добрая, кряжистая няня по отношению к своим питомцам! Они поседеют, полысеют, прославятся на ниве политики, промышленности или искусства, но для нее останутся мастером Джеймсом или мастером Перси, которые без понуканий никогда не умоются. Шекспир дрогнет перед няней, Герберт Спенсер, Нерон, Аттила… Что же до Фредерика, моего племянника… но интересна ли вам жизнь моих родных?

 Мы заверили его, что интересна.

 — Тогда, — сказал он, — я поведаю вам эту историю. Ничего особенного, конечно, но — показательно, показательно!

 Начну с тех минут (сказал мистер Маллинер), когда, приехав из Лондона на зов старшего брата, Фредерик созерцал из окна тихий морской курорт.

 Кабинет доктора Маллинера освещало вечернее солнце, но даже оно не могло разогнать мрак, который окутывал душу приезжего. Выглядел он примерно так, как выглядел бы очень болотистый пруд, обзаведись тот лицом.

 — Джордж, — тихо и сумрачно сказал он, — ты выманил меня в эту дыру, чтобы я навестил няню, которую и в детстве терпеть не мог.

 — Ты ей много лет помогаешь, — напомнил Джордж.

 — А что мне делать, если вы все складываетесь? Вношу свою лепту, noblesse oblige.

 — Та же noblesse oblige ее навестить. Она скучает. Что там, она стареет.

 — Ей лет сто.

 — Восемьдесят пять.

 — Господи, как время бежит! Помню, заперла меня в шкаф, когда я украл варенье…

 — Она прекрасная воспитательница, — признал Джордж. — Конечно, не без властности, есть это в ней, есть… Но, скажу тебе как врач, не спорь с ней, потакай ее прихотям. Даст яйца всмятку — ешь.

 — В пять часов дня?! Не буду.

 — Будешь. Еще как будешь. У нее больное сердце. Если что, я не отвечаю за последствия.

 — Если я съем яйцо, я тоже не отвечаю. И вообще, какие яйца? Что я, ребенок?