Вся правда о Муллинерах (сборник) (СИ)

 Осберт ощутил что-то неприятное в области позвоночника.

 — Что же вы с ним сделали?

 — Не спрашивайте.

 — А все-таки?

 — Не надо. Вы и так узнаете, если не отступитесь от Мейбл. — Бреддок взглянул на звезды. — Какая погода! Точно такая тишь стояла в пустыне Нгоби, когда я задушил ягуара.

 — К-какого?

 — Ах, не все ли равно? Вы его не знаете. Сперва было трудно, правая рука в лубке, но минут через пять, одной левой… Спокойной ночи, мистер Маллинер.

 И, проделав с цилиндром все, что нужно, Бреддок исчез во тьме.

 Постояв несколько минут, племянник мой пошел домой и, с третьего раза отперев дверь, укрылся в своей библиотеке. Там, налив себе бренди с содовой, он погрузился в раздумья. После второй порции мысли его обрели какую-то связность, но были таковы, что я не решусь их вам поведать.

 Конечно, мы можем его понять. Баловни судьбы обретают особую тонкость, которая затрудняет контакты с существами низшего порядка. Он не мог, просто не мог сразиться с пещерным человеком. Умел он одно — собирать старинную яшму, а поможет ли это в поединке с тем, кто убивает ягуаров, да еще одной левой?

 Разлука с Мейбл, думал он, разобьет ему сердце, встреча с ее кузеном — голову. Мелко дрожа, он направился к столу и написал письмо, где сообщил, что его срочно вызывают в Австралию. Потом запечатал конверт, надписал, вышел, опустил в ящик и лег.

 Разбудил его телефон. Трубку он не взял, прикинув, что уже принесли утреннюю почту и Мейбл хочет кое-что уточнить. Он встал, умылся, побрился, оделся и мрачно сел за стол, когда Паркер, его лакей, сообщил о приходе генерал-майора сэра Мастермена Петерик-Сомса.

 Поднявшись не без труда (кости куда-то делись), Осберт вежливо сказал:

 — Здравствуйте. Яичко не хотите?

 — Не хочу, — отвечал сэр Мастермен. — Яичко! Нет, это бесподобно! Яичко! Ха-ха-ха!

 Сторонний наблюдатель решил бы, что он принадлежит к Обществу защиты яиц, но Осберт, знакомый с фактами, истолковал эти возгласы правильно, тем более что гость смотрел на него тем стальным взглядом, за который его не любили в военных кругах.

 — Мистер Маллинер, — сказал он, — моя племянница получила странное письмо.

 — Да? — откликнулся Осберт.

 — Да. Вы забыли наклеить марку. Пришлось заплатить три пенса.

 — Сейчас, сейчас…

 Генерал-майор отмел рукою его жалкие уловки.

 — Дело не в деньгах. Мейбл считает, что вчера вы с ней обручились.

 Осберт покашлял.

 — Э, — сказал он, — м-м-м… в определенном смысле…

 — Ясно, — сказал гость. — Вы играете ее чувствами. Часом, не слыхали об Уилкинсоне?

 — Нет.

 — Дж. Дж. Уилкинсон. Такой брюнет с моноклем.

 — Нет, не слыхал.

 — Он играл чувствами моей племянницы Эстер. Я его высек у входа в клуб «Трутни». А Бленкинсоп-Бастард вам знаком?

 — Нет.

 — Играл чувствами Гертруды. Я его высек у входа в клуб, где бывают любители голубей. Кстати, чем вы увлекаетесь?

 — Яшму собираю…

 — Клуб есть?

 — Есть.

 — А вход?

 — Конечно.

 — Так-так. — Светлый взор генерала стал мечтательным. — Объявление о помолвке появится завтра в «Морнинг пост». Всего хорошего, мистер Маллинер.

 И, положив на блюдо кусок ветчины, которым он балансировал на ложке, генерал-майор вышел.

 Вчерашние размышления намного уступали сегодняшним. Целый час племянник мой сидел, обхватив голову руками и глядя в полном отчаянии на остатки джема. Как все Маллинеры, он мыслил ясно и четко, но сейчас зашел в тупик. Ситуация была так сложна, что он попытался выразить ее математически, однако и это не помогло. Наконец явился Паркер, оповещая о втором завтраке.

 — Уже?

 — Да, сэр. Разрешите принести поздравления?

 — Э?

 — Генерал обмолвился, уходя, что вскоре вы сочетаетесь браком с мисс Петерик-Сомс. Тем самым я смог дать вашему другу необходимую информацию.

 — Другу?

 — Мистеру Бешфорду Бреддоку. Заходил после генерала проверить, верны ли сведения. Обещал к вечеру вернуться.

 Осберт встал, словно кресло немного раскалилось.

 — Паркер?

 — Сэр?

 — Меня вызывают в Замбези, то есть в Гренландию. Приеду не скоро. Дом закроем, вы пока что отдохните. Через три месяца свяжитесь с конторой «Пибоди, Трап, Трап, Трап, Трап и Пибоди».

 — Хорошо, сэр.

 — Да, кстати…

 — Сэр?

 — Я собираюсь попробовать силы на сцене. Купите мне парик, нос, бакенбарды и синие очки.

 Когда, воровато оглядевшись, Осберт кликнул такси и дал адрес незаметной гостиницы на Кромвел-роуд, планы его ясными не были. Только достигнув гавани и загримировавшись, он немного справился с мыслями. День, равно как и ночь, он провел в номере, а утром отправился к братьям Коэн, чтобы купить полное облачение путешественника. Отплыть он думал в Индию, заглянув по дороге в Японию, Мексику, Перу, Венесуэлу и на острова Фиджи.

 Братья Коэн радостно захлопотали вокруг него, и через несколько минут он с удивлением обнаружил, что обладает каскеткой, фишками, клюшками, укулеле, концертино и шаром с золотыми рыбками.

 Он огорчился. Расторопные братья, видимо, его не поняли. Скупо, но весомо, он объяснил им, что те годы, которые он протянет здесь, на земле, не будут отданы картам или поло, музыке или рыбкам. «Вы бы еще треуголку предложили, — закончил он. — Или швейную машинку».