Вся правда о нас

– На самом деле ты вытащил меня со дна морского.

– Ты там топился, что ли? – восхитился я.

– Нет, просто спал. Понадобилось некоторое время, чтобы доплыть до берега, поэтому так задержался. Выкладывай, что у тебя случилось.

– Много чего, – сказал я. – Во-первых, у тебя в комнате страшный бардак.

– Что?!

– Невообразимый. Если бы своими глазами не увидел, ни за что не поверил бы. Никому, включая тебя самого. Поэтому только попробуй ещё хоть когда-нибудь придраться к обстановке в моей башне. Подумаешь, книги валяются где попало. По крайней мере, не вперемешку с грязными плошками. И ни одного сапога на столе. Никогда! За этим я, хвала Магистрам, слежу строго.

– Ладно, – кивнул Шурф. – Договорились, ни одного сапога. И безумием от тебя не пахнет. Уже хорошая новость. Продолжай, пожалуйста. Возможно рано или поздно мне удастся обнаружить в твоих словах хоть какой-нибудь смысл.

– Даже не сомневайся. Будет тебе смысл. Вот прямо сейчас.

И встряхнул левой рукой, между большим и указательным пальцами которой всё это время пребывал уменьшенный лис. Всё-таки чудо что за фокус этот старинный грузчицкий приём. Исполнить его – пара пустяков, я когда-то буквально с первой попытки научился, а польза невообразимая. Ну и эффектно, конечно, получается. Для любителя выпендриваться вроде меня – именно то что надо.

Если бы судьба Шурфа Лонли-Локли интересовала меня не больше, чем прогноз погоды на завтрашний день, всё равно имело бы смысл прогуляться ради него по Мосту Времени – просто чтобы посмотреть на выражение его лица в тот момент, когда крупный лис с серебристой шерстью оказался у меня на коленях, огляделся, фыркнул, увидел своего хозяина и, растопырив усы, рванул к нему.

– Представляешь, этот гад меня укусил, – сказал я. – Правда, дело было двести лет назад, поэтому ладно, замнём. Но всё равно забери его пожалуйста. Пусть теперь кусает тебя. Это честно.

– Он живой, – сказал Шурф целую вечность спустя, когда я уже утратил надежду снова услышать его голос. – По-настоящему живой. Как такое возможно?

– Просто ты его никогда не убивал, – объяснил я. – Произошла небольшая техническая накладка. Ты убил совсем другого лиса, по имени Йовка. Бедняга родился примерно полторы сотни лет спустя после своей смерти, прожил счастливую долгую жизнь с любимой подружкой, а потом она умерла от старости. Ну и он тоже захотел умереть, обычное дело, когда любишь кого-то несколько более сильно, чем позволяет здравый смысл. Добрый знахарь Иренсо Сумакей – знаешь такого? Ладно, неважно, если захочешь, наведёшь справки – так вот, даже знахарь просил меня убить беднягу из милосердия. Но мне, сам понимаешь, слабо. К счастью, я вовремя вспомнил, что ты у нас профессионал и подкинул тебе работёнку… Эй, не смотри на меня так. Йовка действительно хотел поскорей умереть, не веришь – спроси Иренсо. И теперь у них с подружкой всё замечательно, не веришь – спроси нашего общего друга Франка, в парке за его домом недавно поселились два призрака мёртвых лисиц, а я по итогам этой операции могу считаться специалистом по обустройству комфортабельной загробной жизни для несчастных влюблённых. Вернее, для счастливых, с несчастными-то как раз гораздо сложней.

– Скажи всё это ещё раз, пожалуйста, – попросил мой друг. – Я только что понял, как это бывает – когда все слова знакомые, а смысл сказанного всё равно ускользает. Всегда думал, это обычное оправдание своей невнимательности к собеседнику. А оказывается, не совсем так. И начни с бардака в моей комнате. Ты что, там был?

– Ну а как ты думаешь?

– Но как могло случиться, что я тебя не видел? Эпизод внезапного появления незнакомца я бы не забыл. И несомненно узнал бы тебя потом, у меня отличная память на лица.

– Сам же научил меня становиться невидимым, – усмехнулся я. – Не зря, получается, кровь вёдрами пил. Ну или всё-таки зря. Я сумел угодить в тот самый момент, когда тебя не было в комнате. Так что вру, невидимость мне не особо пригодилась. И даже от ранения не спасла.

И продемонстрировал укушенный палец. Тот как раз запоздало осознал себя несчастной жертвой и начал жалобно ныть. Ничего особенного, но неприятно. Ровно настолько, чтобы отвлечься и не сойти с ума вот прямо сейчас, осознав, наконец, что я сделал. Если бы не этот серебристый злодей, пришлось бы кусать себя самостоятельно.

Сосредоточившись на успокоительной боли, я собрался с мыслями и рассказал всё ещё раз. Подробно, с самого начала. Только некоторые детали путешествия по Мосту Времени опустил. Сказал, нет таких слов в языке, пока не попробуешь, не узнаешь, точка. И, в общем, не соврал. Потому что имевшиеся в моём распоряжении древние термины вроде «Первого Ужаса Небытия» звучат, на мой вкус, избыточно драматично. Окажись я на месте Шурфа, предпочёл бы думать, что человеку, ходившему ради меня по Мосту Времени, было там чертовски весело и интересно. Тем более, что это тоже правда. Просто не вся.