Вся правда о нас

– Мир, – усмехнулся он. – Хочешь верь, хочешь нет, а этот балаган затеял наш Мир. Взял меня за шиворот и погнал на ярмарочную площадь. Просто я оказался вполне подходящим инструментом, к тому же, достаточно чутким, чтобы не иметь возможности игнорировать явственно высказанное желание Мира: «Сейчас надо действовать так». Никогда не умел его не слышать. И Орден свой распустил ровно по той же причине: Мир захотел, чтобы не стало магических Орденов. Просто все остальные Великие Магистры оказались редкостными тупицами. Кроме меня и Мабы Калоха никто не почуял, как сменился ветер. А если и почуяли, то не так остро, чтобы это стало руководством к действию. Бедные дураки. Жить в Мире и не выполнять его явно высказанную волю, конечно, можно. Но недолго. И, как правило, довольно невесело. Такой судьбе не позавидуешь.

Я согласно кивнул. Очень хорошо понимал, о чём он говорит.

Спросил:

– А сейчас? Что происходит с Миром сейчас? Чего он хочет?

– Изменений, чего же ещё, – пожал плечами Магистр Хонна. – Мир всегда хочет от людей одного и того же – изменений. Но не каких попало, а подобных тем, что происходят в данный момент с ним. Вот как ты думаешь, почему начались Смутные Времена?

Я надеялся, что вопрос риторический, но нет, похоже, он ждал ответа.

– Потому что адепты магических Орденов не справились с силой, которая стала им доступна? – неуверенно предположил я.

И неожиданно угадал.

– Совершенно верно. Но не только мы. В смысле не в одних Орденах дело. Вообще все не справились. Большинство жителей Угуланда так и не научились соответствовать возможностям, которые открывает магия. Магия, даже самых низких, общедоступных ступеней – это же не просто инструмент исполнения собственных прихотей, а способ взаимодействовать со всем Миром сразу, как с близким другом. То есть совместными усилиями делать всякие интересные вещи, осознавая, что сама возможность объединения гораздо важней для обеих сторон, чем любой результат.

Я невольно улыбнулся.

– Какая хорошая формула дружбы!

– Не сомневался, что тебе понравится. Но всё равно рад лишний раз убедиться, что с приоритетами у тебя всё в порядке, а значит, доставшееся тебе могущество в хороших руках. Ты явно знаешь, как им распорядиться.

Я не стал говорить, что не знаю. Потому что и так ясно, он ответит, что в данном случае не знать – это и есть знать. И я, конечно, соглашусь, куда деваться.

– Но речь сейчас не о тебе, а о Смутных Временах. О том, что когда место, исполненное великой силы, оказывается населено по большей части простодушными корыстными существами, не способными заинтересоваться ничем, кроме своего корыта с похлёбкой и ещё пары соседских, которые неплохо бы прибрать к рукам, взрыв неизбежен. Потому что магия и примитивный прагматизм несовместимы. Это, знаешь, всё равно что привести в свой дом Короля и заставить его мыть полы. Какое-то время он, вероятно, будет выполнять требования – просто из любопытства, потому что никогда прежде ничем подобным не занимался. Но в какой-то момент скажет: «Хватит с меня!» – стукнет кулаком по столу и призовёт стражу.

– Да уж, – невольно улыбнулся я.

– Сейчас мы все стоим на пороге очень хороших времён, – сказал Магистр Хонна. – Мир, можно сказать, приходит в себя после долгой болезни – а как ещё назвать его сперва отсроченную, а потом и вовсе отменившуюся гибель? Он снова юн, как в первые дни творения, и не просто исполнен магии, но гораздо более щедр на неё, чем был прежде. Мне ли этого не знать. И это только начало, сэр Макс. Представляешь? Всё, что у нас с тобой есть уже сегодня, – это только начало.

Я слушал его, открыв рот, как ребёнок волшебную сказку, одним из героев которой по чудесному стечению обстоятельств оказался он сам. С ума сойти, какими добрыми оказывается бывают некоторые пророки. Даже именующие себя «правдивыми». А я-то, дурак, привык, что правда редко бывает приятной. По крайней мере, та её часть, которая выпадает на мою долю.

– Поэтому людям тоже надо меняться, – заключил Магистр Хонна. – И не как попало, а вместе с Миром, в котором они живут. Становиться по-детски готовыми к новым открытиям, сильными, щедрыми и достаточно храбрыми, чтобы принять все приготовленные для них подарки. Это вопрос не морали, как может показаться, но элементарного выживания в изменившейся среде. Как всем нам пришлось бы срочно учиться плавать и дышать под водой, если бы сушу собирался поглотить океан.

– Вот оно как, – наконец выговорил я. – И вам пришлось стать… тренером по плаванию?

– Если уж пользоваться твоей метафорой, скорее просто тем, кто разворачивает людей лицом к морю. Для начала, пусть вспомнят, что оно есть. А дальше – сами. Не так уж много надо, чтобы пойти в нужную сторону. Сойдёт любое напоминание о том, что такое настоящая жизнь – при условии, что адресата как следует проймёт. Но это, будем честны, не слишком сложно. Существование утомительно, зато жизнь бодрит и опьяняет – с первого же шага, совсем незначительного на сторонний взгляд.

– И вы подсказываете людям, что за шаг следует сделать первым?