Вся правда о неправде. Почему и как мы обманываем

Как я уже говорил ранее, крах Enron пробудил у меня интерес к явлению корпоративного мошенничества – и мой интерес лишь укреплялся с последующей волной скандалов в Kmart, WorldCom, Tyco, Halliburton, Bristol-Myers Squibb, Freddie Mac, Fannie Mae, финансовым кризисом 2008 года и, разумеется, деятельностью компании Bernard L. Madoff Investment Securities. Со стороны кажется, что число финансовых скандалов возрастает. Связано ли это с улучшением механизмов выявления нечестного и незаконного поведения? Либо причина в изнашивании морального компаса и реальном росте нечестности? А может быть, нечестность – это своего рода инфекционная болезнь, заражающая все больше игроков корпоративного мира?

Гора мокрых бумажных салфеток рядом с моим соседом становилась все выше, а я задумался о том, возможно ли заразиться «инфекцией аморальности». Если в обществе наблюдается реальный рост нечестности, то может ли он распространяться подобно инфекции, вирусу или бактерии, передаваемой при наблюдении или прямом контакте? Возможно ли, что все новые истории обмана и нечестности, возникающие вокруг нас, вызваны какой-то странной инфекцией? И если это так, то можем ли мы выявлять «вирус» на ранних этапах и предотвратить массовые бедствия?

Эта идея показалась мне крайне интригующей. Как только я добрался домой, то сразу же принялся читать литературу о бактериях, живущих в наших телах и окружающих нас. Я узнал о том, что до тех пор, пока количество окружающих нас вредоносных бактерий достаточно мало, мы легко справляемся с ними. Проблемы начинают возникать, когда количество бактерий становится настолько большим, что это приводит к нарушению нашего естественного баланса, или в случаях, когда особенно вредный штамм бактерий прорывается через оборонительную систему наших организмов.

Честно говоря, я не первый, кто подумал об этой связи. Реформаторы тюремной системы в XVIII и XIX веках верили, что преступники, как и больные, должны содержаться в отдельных и хорошо проветриваемых помещениях для того, чтобы избежать заражения. Разумеется, я не пользуюсь столь же прямыми аналогиями, что и мои предшественники. Маловероятно, что витающие в воздухе миазмы способны превратить обычных людей в преступников. Однако я подумал, что природный баланс социальной честности может быть каким-то образом поколеблен, если мы находимся в непосредственной близости к мошеннику. Возможно, наблюдение за нечестностью находящихся рядом с нами людей может оказаться более «заразным», чем наблюдение за таким же уровнем нечестности в неблизких нам людях или тех, кто не оказывает на нас никакого влияния. (Достаточно вспомнить лозунг антинаркотической кампании 1980-х годов «Я научился этому, глядя на тебя». Эта реклама предупреждала, что «У родителей, употребляющих наркотики, вырастут дети, также употребляющие наркотики».)

Не забывая о метафоре инфекции, я задался вопросом о том, в какой степени мошенничество и нечестное поведение других могут пошатнуть нашу систему координат. Если мы видим коллегу, выходящего из складской комнаты с кучей канцелярских принадлежностей, то начинаем ли мы сразу же думать о том, чтобы пойти по его стопам и забрать себе какие-то канцтовары из офиса? Подозреваю, что это не так. Вместо этого почти так же, как в случае с заразными бактериями, должен происходить какой-то более медленный и подспудный процесс. Возможно, когда мы видим, что кто-то занимается обманом, с нами остается какое-то микроскопическое впечатление и мы становимся чуточку хуже. Затем, в следующий раз, когда мы присутствуем при неэтичном поведении, наша мораль получает еще один удар, и мы становимся все более уязвимыми по мере роста количества моральных «микробов», с которыми сталкиваемся.

Несколько лет назад я купил автомат по продаже порционных продуктов, подумав, что это будет интересным инструментом при проведении экспериментов с ценообразованием и скидками. На протяжении нескольких недель мы с Ниной Мазар использовали его для наблюдений за тем, что может произойти, если мы даем людям вероятностную, а не постоянную скидку. Иными словами, мы настроили машину таким образом, что иногда она выдавала покупателям леденцы с 30-процентной скидкой с обычной цены в 1 доллар, а иногда покупатели получали 70-процентный шанс заплатить полную сумму (в 1 доллар) и 30-процентный шанс получить свои деньги обратно (то есть не заплатить ничего). Если вам интересны результаты этого эксперимента, сообщу: с помощью вероятностной скидки мы почти утроили обычные продажи. Я подробнее расскажу об этой вероятностной скидке в другой раз, но сам факт того, что люди могут получать обратно свои деньги, привел нас к идее тестирования другого типа мошенничества.