Вся правда о российских евреях

Замечу еще, что земли, сосредоточенные в руках евреев-помещиков до 1903 года, оставались у них. По­мещик Бронштейн — папа Льва Троцкого и родственник Веры Инбер, оставался помещиком вплоть до 1918 года. В этом достопамятном году он счел нужным приехать к сыну в Петроград и высказать о нем все, что думает по поводу революций и участия в них «сыночков почтенных людей». К чести Льва Троцкого — его отец не сгинул в подвалах ЧК.

К Первой мировой войне евреи, вопреки всем попыт­кам их сдерживать, составляли 35% торгового класса России — при том, что было их б миллионов из 150 мил­лионов населения империи. То есть 4%.

Власть тьмы... то есть власть кагала

Еще при Николае I отменен кагал. Эту меру некоторые еврейские историки (казалось бы, уже в силу своего интеллекта далекие от авторов «Лехаима») изволят трактовать, как одно из «законодательных ограничений»: как «вмешательство во внутренние дела» еврейства18.

На само это обвинение отвечу коротко: вероятно, проживающий в Иерусалиме господин Зельцер запамя­товал: Николай I был законным императором суверенной Российской империи. Евреи-ашкенази были подданными царя и приносили ему присягу. С точки зрения и между­народного, и внутреннего российского, и какого угодно иного законодательства они были точно такими же подданными российской короны, как и этнические русские,— например, как столь неуважаемые большинством евреев русские крестьяне.

Можно по-разному относиться к стремлению пра­вительства Российской империи разрушить общину и освободить своих подданных от остальных пережитков первобытно-общинного строя. Некоторые люди считают делом чести добиваться, чтобы их народ был свободен, и в этом видят свой национализм. Другие стараются изо всех сил, чтобы их народ ходил исключительно строем под руководством старейшин и чтобы начальство и всяческие бурмистры могли бы вторгаться в частную жизнь любого русского или еврейского мужика. Эти люди тоже мнят себя сторонниками общественного и народного блага — иногда искренне, а, как показывает опыт, чаще — за мзду. Господин Зельцер вправе думать по-другому, его дело. Но если евреи хотели развития, хотели реального урав­нивания в правах с остальным населением Европы — им следовало освободиться от кагала как можно быстрее, и всякий, помогающий им в этом, — их друг.

А самое главное — действия Николая I и его прави­тельства не становятся актом «вторжения во внутренние дела». Потому что у евреев в Российской империи не было никаких таких внутренних дел. Вам понятно, господин хороший? А нет, так оставляю вас с вашим непониманием, дело ваше.

Итак, причинив евреям (и русским тоже) невероятное количество зла, Николай I совершил хотя бы один хо­роший поступок — упразднил кагальную организацию. С отменой рекрутской повинности в 1856 году и особой подати в 1863-м, власть общины резко ослабевает. На­столько, что еврей реально может с ней больше совсем не считаться — возникни у него такое желание.

И это в то самое время, когда русских крестьян, осво­бождая от крепостной зависимости, оставляют в тисках этой самой замечательной общины!

На службе государевой

При Александре II, если еврей поступал на службу, никаких ограничений на его продвижение не наклады­валось. «С получением чина действительного статского советника евреи на общих основаниях возводились в потомственное дворянство»19. С 1865-го разрешен прием иудаистов в военные врачи, затем, с 1866 и 1867 годов, врачам-евреям разрешено служить по министерствам народного просвещения и внутренних дел.

И до этого многие крещеные евреи достигали в Рос­сийской империи высокого положения. Можно назвать лейб-медика Павла I Блока — прадеда поэта; министра графа Канкрина, сына раввина, при Николае I; военного врача, статского советника Максимилиана Гейне (брата поэта); генерала-губернатора Безака; Гирса, дипломата, министра при Александре II, директора Александровского лицея Саломона, шталмейстера двора (придворный чин III класса, равный тайному советнику в штатской службе и генералу в военной); генералов Кауфмана-Туркестанского и Хрулева, а в Департаменте полиции Виссарионова и Гуровича.

Но тут уже идет речь о несколько другом явлении — о дворянах, исповедующих иудаизм и говорящих дома на идиш. По переписи 1897 года 196 человек дворян называли своим родным языком «разговорно-еврейский жаргон», то есть идиш. А среди личных дворян и чиновников таких уже 3371 человек. Фабрикант Бродский даже стал пред­водителем дворянства в Екатеринославской губернии.

200, и даже 3 тысячи человек, — это не очень много в масштабах Российской империи. Даже если добавить сюда примерно 3 тысячи служивших чиновниками вы­крестов — все равно получается немного. Но ведь лиха беда начало... Процесс пошел!

Рождение еврейской интеллигенции