Вся правда обо мне: любопытство вместо тревоги на пути к истинному «я»

Дневник Любопытства

Как звучит поток сомнений у вас в голове? Дайте вашему синдрому самозванца право голоса – услышьте его. Выпустите все страхи и тревоги. Используйте их в качестве топлива для следующего акта творчества.

Вот слова одного из любимейших моих поэтов – Руми:

Человеческое бытие – странноприимный дом.
Каждое утро – новые посетители.

Радость, тоска, злость –

мимолетные осознания приходят,
как незваные гости.

Приветствуй и привечай их всех!

Даже если это толпа скорбей,

насильно вынесшая всю
обстановку из дома,
и все же окажи почести каждому гостю.
Может быть, он освобождает тебе место
для каких-то новых услад.

Мрачная мысль, стыд, злоба –

встречай их у двери со смехом
и приглашай зайти.

Будь признателен каждому приходящему,

ведь все они посланы свыше
быть твоими наставниками.

«Я не могу этого сделать! Меня осудят». Знакомьтесь: желание остаться незамеченным

Моя подруга – необыкновенный мемуарист, заслужившая определенную известность, – позвонила однажды вне себя по поводу своей книги. Написано уже более сотни страниц, а ее вдруг сковал страх. Книга была глубоко личная, мрачная, полная живописных деталей из исковерканного детства. Приятельница беспокоилась, как ее примет мир, как отреагирует семья и не объявится ли безрассудный отец-алкоголик, бросивший дочь еще в детстве, – чтобы преследовать ее. Назовем мою знакомую Джиной.

«А если от меня отрекутся?» – спросила она.

Вопрос Джины похож на многие из тех, что я получаю. Каждый описывает в деталях масштаб и глубину своих страхов и тревог – а также причины, по которым они не могут высказать вслух свою незыблемую правду. И главное сомнение всегда одно и то же: «Что обо мне подумают?» В действительности за ним стоит беспокойство: «А если меня отвергнут?»

Над этим вопросом я неутомимо ломала голову всю жизнь. Подобно Джине, в середине работы над книгой – любопытно, как раз после написания около сотни страниц, – я ощутила прилив паники. В голове проносились многочисленные причины, по которым мою книгу будут порицать.

Чтобы избавиться от этого навязчивого шума, пришлось прежде всего вспомнить слова Шерил Стрэйд: «Есть книги, которые необходимо написать, и есть те, что стоит опубликовать». Редко это одна и та же книга. Пока мы не выделим себе время и место, чтобы написать то, что должно быть написано, и выразить свою правду из разряда боже-неужто-я-действительно-оставляю-эти-слова-на-бумаге, целительные свойства наших историй так и будут нам недоступны – и мы никогда не узнаем, что делать со своим детищем дальше. Только позволив внутреннему художнику полностью выразить себя, можем заниматься редактированием, оформлением и маркетингом. Но прежде, если мы обнаружили, что застряли – как случилось с Джиной и со мной, – этот ступор может сигнализировать, что мы прячемся от себя и пытаемся утаить историю, которую одновременно жаждем рассказать.

Так что окунитесь в это. Возьмитесь за те части истории, которые кажутся слишком провокационными, и опишите их настолько живо, насколько способны. Может быть, вы опубликуете это, а может быть, написанная история останется символом вашей личной экспансии. Тогда и только тогда – разрешив себе выразить то, что просило выражения, – вы узнаете, что делать с этим дальше.

Дневник Любопытства

Вверху страницы напишите: «Вещь, которую я ужасно боялся описывать, заключается в…»

Выпустите. Это. Наружу.

Испытав освобождающее чувство ух-ты-мне-действительно-нужно-было-дать-этому-волю, определившись, что делать со своей работой дальше, и почти решившись обнародовать ее, вы можете столкнуться со страхом перед критикой. Именно это случилось с Джиной. И со мной. Вот почему я написала ободряющую речь для всех нас.

Вот она.