Вся правда обо мне: любопытство вместо тревоги на пути к истинному «я»

И Джефф понял, что не хочет заниматься бизнесом. Одному его ребенку было четыре года, другому – шесть месяцев, и он знал, что пропустит их взросление, пытаясь вкладываться в то, чем не собирается заниматься до конца своей жизни. Тогда он решил, что для него больше не значит лучше. Лучше – это меньше. Он изменил план и поумерил масштабы. Начал проводить больше времени с детьми. Стал больше писать. Через полгода Джефф ощутил себя свободнее и счастливее. Пересмотрев свои ценности, научился верить в радость жизни и тратить время на занятия, реально дарившие свободу, которую он искал. Вы тоже можете выбрать свободу и удовольствие вместо страданий и боли.

Послушайте, я знаю, что порою жизнь бывает трудной, пугающей, вызывающей тревогу и разбивающей сердце. У меня были периоды стыда и вины, когда я чувствовала себя несчастной и жизнь-точно-распадалась-на-части. Но вот что я выяснила: почти невозможно заниматься тем, на что я способна, когда несчастна, в исступлении, не сплю по ночам, напрасно все усложняю и гордо тащу свои трудности, словно знак почета.

Успеваю ли я в такие периоды больше? Однозначно нет. Пишу ли я? Нет, конечно. Приближаюсь ли к своему истинному «я» и к тому, что хочу создать? Не-а. Цепляюсь ли за страдания, оправдываясь, почему не делаю то, чего по-настоящему хочу? Безусловно.

Чаще всего я замечаю: мы боимся перестать страдать, потому что страшно остаться без оправданий. Легче держаться за боль в качестве причины, по которой мы зарываем в землю таланты, прибедняемся и не обеспечиваем себе реальность, в которой хотим жить.

Но поверьте: вы значительно выше своих страданий и боли. Что бы ни случилось вчера и что бы ни ожидало завтра, у вас есть сегодня. Прямо сейчас все в порядке. Вы дышите. У вас есть будущее. Станьте сильными. Смело посмотрите в лицо своим оправданиям. Проявляйте доброту. Верьте в радость жизни. Пусть любовь возвышается над болью – всегда.

«Я боюсь в это погружаться». Знакомьтесь: уклонение

После четырех с половиной лет отношений с Фархадом некогда пылавший огонь желания начал угасать. Часть меня боялась, что наша любовь была возможна лишь до этого момента, а дальше – разрыв. Мы помогали друг другу залечивать душевные раны и проявлять свои сильные стороны. Он воплощал для меня мужскую любовь, которой я жаждала, был стабильным и надежным партнером, принимавшим меня безусловно. Он всегда находился со мной. Был рядом, когда я не знала, как совладать с собой. Когда боялась встретиться с внутренними демонами. Когда исходила неуверенностью, сомнениями и пыталась укрыться от всего с головой. Он смотрел на меня и внутрь меня, замечая величие и свет, в наличии которых я порой сомневалась. Деликатно подталкивал к осуществлению мечтаний. Поддерживал всеми способами, какие только можно представить.

Под поверхностью этих идиллических отношений существовала правда, которую я крайне боялась признать: наша сексуальная связь. В том, что касалось эротических желаний, мне явно чего-то не хватало. Я мечтала бы, чтобы он прижал меня к стене и… ну, вы понимаете. Хотела, чтобы проявлял свою сексуальную энергию, соблазняя меня, кружа голову и сводя с ума. На деле же наши дни были наполнены долгими нежными объятиями и романтическим щебетом. Мы шутили, что могли бы получить приз за то, как долго можем не отрываться друг от друга. Но как насчет первобытного секса? Его не было. Меня настолько смущал сам этот факт, что я отказывалась его признавать. Если бы я сказала о нем, это означало бы, что не все в порядке. Что-то не так со мной. Или с нами. Что-то не так. Перспектива честно поговорить об этом и вызвать тем самым хаос в наших отношениях пугала. Ужасала. Казалась невыносимой. К тому же у меня было много важной работы. И я избегала трудного разговора, который мог заставить Фархада почувствовать себя никчемным и недостойным, – а я едва ли смогла бы выдержать такую реакцию. Вместо этого все глубже погружалась в работу. Вела себя так, словно все было хорошо. У нас был секс просто для галочки – чтобы он не думал, будто есть какая-то проблема.

А потом мне повстречался мужчина, которого я назову здесь Себастианом. Искра, тут же промелькнувшая между нами, разбудила прилив сексуального желания такой силы, какой я от себя и не ждала. Я чувствовала, что он видит, ощущает и обольщает меня так, как уже давно не делал Фархад. Сила увлеченности Себастиана и то, как он смотрел в мои глаза, заставляли кровь возбужденно пульсировать. В какой-то момент волнение мое достигло такого накала, что я подумывала, не переспать ли с ним. И тогда я увидела лицо Фархада. Вспомнила о мужчине, который любил меня искренне и нежно. Я решила сохранить целостность наших отношений, переспав с этой мыслью вместо того, чтобы лечь с Себастианом.