Вся Президентская Рать

Другую же часть времени я посвятил размышлениями об Ирине. Меня глубоко взволновало ее заявление о желание родить ребенка от любимого мужчины. Не этим ли она занимается в номере Володи? Или он просто выполняет роль случайного утешителя, а на роль отца в свое время будет приглашен кто-то другой? Странно вообще, что она мне об этом сказала, практически полузнакомому человеку. Или эта у нее такая манера поведения, не стесняться высказывать самое сокровенное. Я вспомнил, что она имеет репутацию весьма смелой в отношениях с мужчинами женщины. В таком случае вряд ли стоит удивляться этому признанию.

Приход Леонида помог мне хотя бы на время избавиться от всех этих расстраивающих меня мыслей. Я обрадовался тому, что наступил период действий. А когда делать нечего, то все внутренние переживания становятся острей вдвойне.

Мы вышли из гостиницы. Уж стемнело, и город быстро, как тонущий корабль в океан, погружался в спячку. Хотя было не так уж и поздно, в домах светилось совсем немного окон.

— Как же тут рано ложатся спать, — заметил я. — Ты не находишь странным, что люди здесь живут очень размеренной жизнью, но при этом происходят такие буйства?

— Может быть, именно размеренность и копит силы для таких поступков, — отозвался Леонид. — Люди подсознательно начинают ощущать себя обделенными и ущербными оттого, что в их жизни так мало происходит событий.

— Интересная их интерпретация. Значит, всему виной тишина и спокойствие.

— Не только они, кто-то из людей тоже приложил к этому руку. Но не надо сбрасывать со счетов и такой фактор. Поэтому Перегудов столь популярен в провинции и так мало популярен в Москве, так как там и без него всяких раздражителей хватает. А тут он в качестве него весьма востребован. К тому же необычен, смело говорит все, что думает. Вернее, так они думают. А люди обожают, когда им щекочут нервы, возбуждают их полудремотные эмоции. Отсюда популярность многих отъявленных демагогов и краснобаев-диктаторов.

— Эту мысль нам следует использовать в нашей работе с ним. Если людей надо возбуждать, то встает вопрос: каким образом, за что цеплять? Наша задача их грубые и животные эмоции перетрансформировать во что-то близкое к человеческим.

— Ты полагаешь, что это реально.

Я взглянул на Леонида. Раньше от него я таких сомнений не слышал. Неужели и его стала покрывать ржа всеобщего скептицизма и полного неверия ни во что хорошего. Интересно, а я сам верю?

По молчаливому обоюдному согласию мы решили этот разговор, по крайней мере, в этот вечер не продолжать. Выйдя на дорогу, мы поймали такси.

На этот раз я решил выйти из машины еще дальше от дома Анвара. То короткое столкновение с незнакомцем не давало мне покоя. Мы шли по темной, безлюдной улицы, я прислушивался к каждому шороху, пронзал взглядом, как шпагой, каждое место, которое казалось мне подозрительным.

Леонид заметил мое странное поведение.

— Что с тобой?

— Меня не отпускает ощущение, что за нами следят.

— Я тоже внимательно все наблюдаю, но у меня такого ощущения не возникает.

— И все же давай не пойдем напрямую к Анвару, а сделаем крюк. Береженного бог бережет.

Леонид не слишком довольно пожал плечами, но спорить не стал. Он знал, что я крайне редко меняю решения. Даже если они неправильные.

Мы нырнули в абсолютно темный проулок, быстро пробежали его и вышли на другую улицу. Здесь тоже не горел свет. Я внимательно огляделся, но ничего подозрительного не обнаружил.

— Еще один трюк и если все будет нормально, пойдем в гости, — сказал я.

На этот раз Леонид даже не стал пожимать плечами. Он просто ничего не ответил.

Мы прошли немного и снова шмыгнули в какой-то переулок. Быстро пробежались по нему и оказались на прежней улице. Я подумал, что если за нами установлена слежка, то ее осуществляют виртуозы своего дела. Больше запутывать следы мы не стали, и к облегчению Леонида прямо направились к Анвару.

Я сразу заметил, что он встревожен, если не испуган. Когда он нам наливал в чашки чай, руки его дрожали. А ведь мне было хорошо известно, что он не из робкого десятка. И на его счету немало мужественных деяний, которые по плечу только настоящему мужчине.

— Давай рассказывай, что узнал, — не выдержал я, так как он молчал, занятый разливанием чая.

Анвар хмуро посмотрел на меня.

— Саид вернулся в город. Причем, не один, с ним целая группа боевиков.

— Они что-то затевают?

— Этого я не знаю. Может быть, это всего лишь его охрана. В последнее время на него охотятся не столько ваши, сколько свои.

— По какой причине?

— Не поделили деньги. Каким-то образом Саиду удалось получить больше, чем другим.

— Хорошо, но где сам Саид и его то ли боевики, то ли телохранители.

— Этого я тоже не знаю. Мой человек такой информацией не обладает. Скорей всего они прячутся где-нибудь на хуторах. Здесь в окрестностях много заброшенных хозяйств. Там вполне можно жить, а туда никто не наведывается. Я сам некоторое время скрывался в таком месте.

— Это я помню, — заметил я, — мы тебя вычислили с трудом.

— Если бы я не решил сдаться, вы бы меня не вычислили, — довольно резко возразил Анвар.